В логове нечисти

- Я знаю, - отвечал Харкорт. - Ты показывал мне, как птицы строят гнезда, и мы часами следили за ними, а ты объяснял мне, как они это делают, и мы размышляли о том, что они при этом могут думать. Чувствуют ли они то же самое, что чувствует человек, когда строит себе дом, чтобы защититься от стихий? Ты разыскивал для меня лисьи норы, и мы, спрятавшись, смотрели, как вылезают поиграть лисята и возятся друг с другом не хуже, чем компания деревенских детей, которые шалят и возятся под деревом, пока их матери работают в поле. Ты говорил мне, как называются все деревья и травы, рассказывал, какие из них полезны, а какие опасны.

- Значит, ты помнишь, - сказал Шишковатый.

- Я рос без отца, - сказал Харкорт. - Вы с дедом были мне вместо отца.

- Твой дед знает кое-что из того, что я собираюсь тебе рассказать, сказал Шишковатый. - Он знает, что я нечеловек, и все-таки он удостоил меня своего знакомства, дружбы и, я бы сказал, даже любви, будто я человек.

- Я всегда считал тебя человеком, - сказал Харкорт. - До недавнего времени мне и в голову не приходило в этом сомневаться. Потом в один прекрасный день я все узнал, и мне стало от этого нехорошо. Но хоть я и знаю, я все равно отношусь к тебе как к человеку. Это не изменилось. И никогда не изменится.

- Я почти человек, - сказал Шишковатый. - Может быть, в конечном счете я все-таки человек, но не совсем такой, как вы. Моя раса предшествовала вашей - на сколько времени, я не знаю. Мы долго живем на свете, во много раз дольше, чем вы. Почему это так, не знаю. Я живу так долго, что давно потерял счет годам. Да и не считал никогда - для таких, как я, годы не имеют значения. Когда я говорю, что существа моей расы живут дольше вас, это значит - намного дольше. Может быть, тысячу лет, а иногда, может быть, и еще больше. Есть у нас и еще одна особенность. Мы взрослеем и долгое время остаемся взрослыми, но не стареем. Не становимся старыми и дряхлыми просто уходим из жизни, когда наступает время. Мне кажется, это не так уж плохо. Не приходится страдать от того, что твое тело превращается в жалкое подобие того, чем оно когда-то было, не испытываешь унижения, видя, как наступает старческое слабоумие. У нас до самого конца прекрасная память. Я много чего помню, хоть и не говорю об этом, потому что это могло бы показаться странным. Это не только мои воспоминания, а общая память нашей расы. Когда мы разговаривали там, на острове, аббат нашел для этого подходящее слово. Помнишь, я говорил, что кое-что помню об этом острове, только это не мои воспоминания? Аббат сказал, что это память предков.

- Ты хочешь сказать, что хранишь в своей памяти воспоминания своих предков - своего отца и деда?

- Гораздо более давние, - ответил Шишковатый. - Потому что и мой отец, и мой дед тоже были наделены памятью предков, и как далеко она простирается, я просто представить себе не могу. И кое-что из этих воспоминаний перешло ко мне. В том числе, может быть, и очень древние. Очень важные, те, что нужно знать, чтобы выжить или понять...

- Значит, те слова, что ты произносил там, на острове, - те, что остановили и удержали от нападения Древних...

- Я и не подозревал, что их знаю, - сказал Шишковатый. - Они сами пришли мне в голову. Как только я оказался в таком положении, когда они понадобились, они поднялись из каких-то бездонных глубин памяти предков. Они помогли мне понять, помогли выжить.

- Я таких слов никогда не слышал, - сказал Харкорт. - Ты припомнил только, как они звучат, не понимая смысла?

- Смысл их я тоже понимал. Мне кажется, я на время перестал быть самим собой и превратился в кого-то из своих предков, кому довелось сражаться с Древними, кто бросал им в лицо те самые слова, что говорил я.

- Превратился в другого? В своего предка?

- Толком не знаю. Временами у меня было именно такое чувство. Мне еще предстоит об этом поразмыслить, - Иоланда первая сказала мне, с кем мы повстречались. Она назвала их Древними. Она говорила, что они пришли в этот мир, когда он был еще совсем молод.

- Откуда она может это знать? - спросил Шишковатый.

- Похоже, она причастна ко многому из того, что происходит здесь, на Брошенных Землях, и нигде больше. Она сказала мне, например, что наш драгоценный коробейник - чародей. Она утверждает, что это его голос тогда присоединился к вашим.

- Значит, там в самом деле был кто-то еще, - сказал Шишковатый. - Мне показалось, что кто-то нам помогал. Я не слышал никакого голоса, но почувствовал какой-то прилив сил, когда мои уже иссякали.

- Значит, ты получил от кого-то помощь? Неважно, от кого или от чего был ли это коробейник...

- Да, я получил помощь.

- Немного помочь могла Иоланда. Когда ты обращался к Древним, она распевала какие-то заклинания.

- Я знал, что она рядом. Я подумал - откуда она может знать эту песнь? Ведь мне почудилось, что я ее узнаю, - она смутно припомнилась мне из далеких-далеких времен.

- Надо как следует за ней присматривать, - сказал Харкорт. - Слишком много она знает.