В ловушке

Как только она приехала? Интересно, и кто же тогда целовался в больничном парке так, словно та девица – единственная женщина на планете?! Чувства, охватившие Александру, были настолько непонятными, противоречивыми, что она замолчала, не зная, что сказать. Слишком уж всё было неожиданно, слишком сложно собраться с мыслями. Особенно тогда, когда сильные пальцы сжимали её ладони, и сам он был так близко, что она вдыхала его знакомый запах, ощущала тепло от его тела, смотрела в потемневшие глаза, в которых жарко полыхало что-то. Все ближе, ближе, жарче. Голова кружилась, внутри тонко дрожало. Мгновение – и рука Константина вплелась в волосы на затылке, отозвавшись ознобом в спине. Он чуть потянул её на себя, и горячие губы накрыли ее рот.

Вкус его губ, жар дыхания на щеке, запах чистой мужской кожи окутывали сладким дурманом. Александра мотнула головой, отгоняя морок.

– Не нужно, – прошептала она пересохшим горлом. Откашлялась и спокойно (хотя до спокойствия было ой как далеко) добавила: – У меня за это время кое-что изменилось.

Она высвободила свою ладонь из его руки, повернула тыльной стороной так, чтобы было видно кольцо.

– Я выхожу замуж.

Константин пристально посмотрел на кольцо.

– Нет, не выходишь, – прищурился он. – Если ты мне скажешь, что твоё сердце покорил какой-нибудь местный островитянин, я тебе не поверю. Слишком мало времени прошло.

Вот как? Значит, для нее год – слишком мало, а для него вполне достаточно, чтобы не только обзавестись дамой сердца, но и расстаться с ней. Что вообще он знает о времени?

– Почему обязательно островитянин? – пожала плечами Александра. – Я выхожу замуж за Олега Демидова, – четко выговорила она, с каким-то странным удовольствием наблюдая, как изменилось лицо Константина. Ей даже почудилось, что на скулах напряглись желваки, а в серых глазах на долю секунды мелькнула боль. Впрочем, скорее всего, показалось. – Вы знакомы. Помнишь, мы были у него на даче?

– Конечно, помню, – усмехнулся Константин. – Вряд ли такое забудешь.

Он встал на ноги и сделал шаг назад. – Ну что ж… Тогда извини. Понимаю, мой хм… пыл совершенно неуместен.

И даже поднял руки, словно показывая, что сдаётся. Вот и хорошо, вот и славно, что он такой понятливый. И ненавязчивый. Черт бы его побрал!

Сзади глухо стукнуло. Из-за шторы, потягиваясь, вальяжно вытек кот. Подобрался на мягких лапах к нежданному гостю, осторожно обнюхал штанину и удовлетворенно муркнул. Словно только и ждала сигнала, следом показалась кошка.

– Какие красавцы! – Константин присел на корточки. – И как вас зовут?

– Мурка и Мурзик, – буркнула Александра и покраснела, вспомнив, как спорили над кличками котят, когда крохотные комочки только приехали в дом. В его дом…

Воспоминания хлынули потоком, теплые, уютные, радостные. И как они возились с котятами, и как ловили дурацкую заводную мышь, сталкиваясь лбами и руками.

– Бедняги… – сочувственно протянул Константин, но серые глаза весело блеснули.

– Мне нравится! – она воинственно задрала подбородок, словно продолжая тот давний спор. – И ничуть не банально!

– Значит, Мурка и Мурзик… – он с интересом уставился на две почти одинаковые пушистые морды. – И кто из вас кто?

Коты, которые даже не подозревали, что они «бедняги» и «банальные», вполне освоились. Терлись о светлые джинсы, поддавая лобастыми головами его ладони: ждали, когда же, наконец, гость догадается, что их надо погладить.

Гость догадался. Мурзик повалился набок, довольно выгнулся, от избытка кошачьих чувств царапая всеми четырьмя лапами пол. Мурка скромно сидела и блаженно жмурилась, громко тарахтя.

Александра молча сидела в кресле. Происходящее казалось ей нереальным, словно подсмотренная тайком картинка простого понятного счастья где-то в параллельной Вселенной. Он, она, подросшие коты… Вот только место другое, ее салон. И жизнь другая, ее жизнь. Собранная по кусочкам, склеенная и только-только налаженная.

– Славные коты, хорошие коты, веселые коты… – бормотал Константин, ласково почесывая лохматых предателей, и от движения его рук у Александры холодела спина и мутилось в голове.

Господи! Он всего лишь гладит котов, а ей уже нечем дышать.

Нет! Так больше не может продолжаться. Это невыносимо!

Александра оставила Константина и дальше развлекаться с котами, отвернулась к монитору и защелкала по клавишам, дописывая прерванное письмо.

Только мысли не желали собираться вокруг делового письма, они кружились и метались. И вдруг Александре удалось вычленить из них одну – главную.

– Константин! – Александра резко развернулась вместе с креслом, на нее моментально уставились три пары глаз: двое кошачьих и одни серые, удивленные. – Есть какие-нибудь новости о расследовании? Что-нибудь выяснилось, убийцу поймали? – с надеждой спросила она.

– Да, новости есть. Недавно разговаривал со Стариковым, – он поднялся на ноги, небрежно отряхнул кошачью шерсть. – Но разговор долгий, а я чертовски голоден. Из аэропорта сразу рванул в отель, забросил вещи, потом сюда. Где здесь можно поблизости поужинать? Я приглашаю. Как друг, или как брат – что тебе больше нравится?