В ловушке

Йон откинулся назад, вытянул ноги и принялся наблюдать за красной ручкой Мейера. Она равномерно скользила по строчкам, ненадолго замирала и касалась тетрадного листа, подчеркивая ошибку. Дважды, – в самом слове и на полях. Потом продолжала свое движение. Придет ли Юлия? Или она отпросилась на сегодня? Тогда у нее должна быть веская причина. Вчера, проходя мимо, он слышал, как она рассказывала Гешонек про какую-то выставку, что-то связанное с ее факультативной группой. Может, она запланировала это мероприятие как раз на сегодняшний день?

– Ну что, начнем? – Хорек-альбинос солидно и неторопливо занял свое место во главе стола. Одновременно в конференц-зал ввалилась группа коллег, среди них Вильде, Гешонек и Ковальски. Последний слишком громко захлопнул за собой дверь. Вот безмозглый идиот. Далее задвигались стулья, зашелестели бумаги, Мейер-англичанин надел колпачок на красную ручку, закрыл лежавшую перед ним тетрадь и положил на самый верх аккуратной стопки; после чего выключил мобильный телефон.

Фон Зелль подождал, пока воцарится тишина, затем окинул длинный стол и лица подчиненных своим обычным «скользящим» взглядом. Во время каникул он вставил новые зубы, слишком белые и крупные.

– Повестка дня лежит перед каждым из вас. Пункт первый: на предстоящей неделе…

Как всегда, педсовет тянулся медленно. Йон шесть лет был представителем педагогического коллектива в совете учащихся, и больше его кандидатура уже не выдвигалась. Кроме Гешонек, там теперь работал Вильде. Он монотонно и обстоятельно сообщил о результатах последнего заседания совета учащихся. Потом последовала неизменная и хроническая тема курительной комнаты; Мейер-биолог прочел очередную лекцию о вредном действии никотина на растущий организм, и тогда окончательное решение снова отложили на неопределенный срок. Школьный завхоз господин Гмелин опять пожаловался, что после окончания занятий стулья не переворачивают и не ставят на столы, для удобства уборщиц, – тоже извечная проблема. «Близняшка» Керстин Шмидт-Вейденфельд предложила приобрести новый учебник физики и чуть не вцепилась в шевелюру Шредеру. Хорьку-альбиносу пришлось срочно улаживать конфликт.

Они уже добрались до шестого пункта повестки, организации школьного праздника, когда дверь открылась. Йон очнулся от своих раздумий и повернул голову. В дверном проеме стояла она, в лучах солнца вокруг нее плясали светлые пылинки. Лицо порозовело, своенравные локоны облаком окружали голову. Что-то пробормотала про автомобиль и аккумулятор. Быстро села на ближайший свободный стул и откинула со лба волосы. Посмотрела на Йона и улыбнулась ему. Ее глаза были такими сияющими и зовущими, что у него перехватило дух.

2

Через полчаса педсовет закончился. Первым стремительно покинул конференц-зал Мейер-англичанин, за ним последовали Вильде и профсоюзная фракция. Мейер-биолог атаковал директора, вероятно по-прежнему из-за микроскопа. Компашка Шредера договорилась о встрече в португальском ресторане на Санкт-Георге. Йон отклонил приглашение Коха – он слышал, как Юлия ответила Шредеру, что уже приглашена.

Когда он направлялся к двери, она беседовала с Штрунцем. Мгновение он прикидывал, не остановиться ли возле них, но не находил удобного повода, все мысли из его головы внезапно улетучились. И все-таки он подошел к ним, чувствуя, как ноги наливаются свинцом.

– Я выясню это завтра же утром, а тебе сообщу обо всем в понедельник, – говорил ей в это время Пер Штрунц. Значит, она и с ним уже перешла на «ты». Впрочем, среди коллег это неудивительно. Он с облегчением увидел, как Штрунц подмигнул Керстин, своей «близняшке», и попрощался с Юлией. – Ну, желаю приятных выходных. И тебе, Йон.

– Взаимно. – Йон дождался, когда выйдут Штрунц и Шмидт-Вейденфельд, потом посмотрел на Юлию. – Как дела? – Он волновался словно подросток перед первым свиданием.

– Нормально, – ответила она. – Вот только это дурацкое опоздание. Досадно и стыдно.

Под кожаной курткой на ней была белая майка. Из выреза что-то блеснуло на ключице. Маленькая звездочка? Когда-то в Греции, много лет назад, он наблюдал морское свечение. Они с Шарлоттой любили плавать по ночам. Вода на коже мерцала золотом. Может, Юлия вся усыпана под одеждой такими золотистыми звездочками? Ему захотелось снять с нее кожаную куртку, майку, стянуть джинсы…

– Не волнуйтесь из-за таких пустяков, – успокоил он. – Если хотите, я отвезу вас домой.

– Что ж, если у вас найдется время…

Найдется ли? Время – это все, чем он располагал. Хотя, пожалуй, нет, – это как посмотреть…

Они шли по коридору, локоть к локтю. Он с удивлением обнаружил, что длина ее шагов такая же, как у него, хотя ростом она ниже. Как ему хотелось обнять ее за плечи! Он с трудом сдерживал себя и сохранял дистанцию.

Возле одного из окон стоял Ковальски и крутил в пальцах сигарету.

– Йон, не желаешь пропустить по маленькой? Все равно день, считай, прошел.

Для кого как, подумал Йон.

– Нет времени, Гаральд, – ответил он вслух, – в другой раз.

Сколько уже было таких «других разов»? Впрочем, Ковальски не понимал деликатных намеков.