В ловушке сна: маранта

Широкая полоска алой мягкой кожи с более тёмной каймой по краям состояла, как оказалось, из одного сплошного куска: на ней не было ни застёжки, ни шва, ни крепления, ни крючочков… ничего! То же с браслетами на руках и ногах. Как я ни старалась, как ни крутила эти изделия, но найти их начало и конец так и не смогла. В конце концов, плюнув, я уселась на ковёр под одним из зеркал, собираясь просто перерезать чёртовы браслеты. Но каково же было моё удивление, когда мне ничего не удалось ни с первой, ни со второй, ни с третьей попытки!

Не знаю, что и как с ними сделал Аделион, но своеобразный символ рабства я так и не смогла снять даже по прошествии часа. Ни один из них!

И с каждой минутой мне всё больше и больше хотелось рычать вслух от злости и бессилия. Останавливало только одно: по идее, говори я вслух или молчи в тряпочку, Аделион всё равно ощутит всё, что я чувствую!

– Подойди сюда, маленькая маранта, – неожиданно позвал меня вышеупомянутый лерат всё тем же насмешливым тоном. – Я найду для тебя занятие получше.

– Нет, спасибо, – раздражённо отозвалась я, в очередной раз подцепляя браслет теперь на правой ноге. И вполголоса пробурчала, цитируя попугая Кешу из старого мультика советского производства: – Нас и здесь неплохо кормят!

– Что-то я не заметил мисок с едой под дверью, – иронично заметил мужчина, у которого вдруг оказался достаточно тонкий слух.

Мысленно чертыхнувшись, напомнила себе быть осторожнее с высказыванием мыслей и ответила, ковыряя непослушную ленту, едва не высунув язык от усердия:

– Не заметил – твои проблемы… Но мне реально здесь хорошо. Так что спасибо, но от твоего предложения я вынуждена отказаться.

– Подойди, Карина, – как-то лениво протянул Аделион, и я на миг прекратила своё занятие, мельком обернувшись на мужчину, смотрящего на огонь в камине. – Не заставляй меня повторять дважды.

– Ты уже повторил, – хмыкнула я, возвращаясь к прерванному занятию. То, что он нацепил на меня подобие ошейника, поначалу сильно расстроило, да… но не сильно уязвило, и подчиняться я не собиралась абсолютно, пусть он хоть язык себе сотрёт своими приказами! – Тоже мне умывальников начальник и мочалок командир…

– Твой язвительный язычок не доведёт тебя до добра, маленькая маранта, – насмешливо отозвался мужчина, явно расслышавший и эту фразу.

Скривившись от собственной глупости, мельком взглянула на Аделиона, который, все так же не оборачиваясь, медленно поднял руку и молча поманил меня двумя пальцами. Ага, я прям взяла и пошла…

Эй, какого хрена?!

Естественно, слушаться лерата у меня и в мыслях не было. Я собиралась оставаться на облюбованном ковре неподалёку от зеркала, но… эти чёртовы браслеты вдруг зажили своей собственной жизнью! И просто подняв меня, потащили моё тело к камину. Причём с такой силой, что я за ними банально не успевала, и пришлось перейти на бег, чтобы не лишиться собственных конечностей! Может, моё внезапное перемещение через комнату и прошло бы относительно удачно, но Аделион кое о чём забыл. А может, и специально это сделал. Но факт оставался фактом: я всё ещё хромала и не могла нормально наступать, а потому, не выдержав спешки, расстелилась на полу, почувствовав, как подвернулась нога в пострадавшей щиколотке. Что-то щелкнуло, и лодыжку прострелила боль, но она была далеко не главной неприятностью.

Самым унизительным оказалось то, что упала я не где-то, а возле кресла, распластавшись прямо у ног проклятого лерата!

Вот коз…

– Так-то лучше, – удовлетворённо усмехнулся лерат, перебив мои далеко не лестные мысли в его адрес. Не торопясь, он отложил раскрытую книгу на подлокотник обложкой вверх и, наклонившись, пальцем поддел ошейник между колокольчиками. С силой потянув на себя, заставляя меня сначала сесть, а потом встать на колени, Аделион улыбнулся как-то хищно, даже, пожалуй, опасно, и в его голосе звучало предупреждение. – Когда я зову тебя, Карина, ты должна слушаться меня с первого раза. И каждый раз приходить и садиться здесь, возле меня. Это понятно?

– Нет, – огрызнулась, сжимая кулаки и чувствуя непреодолимое желание съездить мужчине по физиономии. Пальцы чесались, и я непременно треснула бы кое-кому, но треклятые браслеты на запястьях, уже люто ненавидимые, налились такой тяжестью, словно к рукам привязали пудовые гири. То же касалось и браслетов на ногах. – Какого чёрта я должна это делать? Я не твоя собственность, Аделион, и никакие твои магические игрушки ничего не изменят!