В ловушке сна: маранта

Покорённая раз и навсегда этой породой собак после просмотра фильма «Белый плен», я желала иметь именно хаски и именно чёрного окраса. Таким был пёс из кинокартины, и такого же звали Демоном в другом фильме, тоже о хаски. Я грезила о нём. Копила деньги, которых требовалось немало для покупки чистокровного представителя данной породы. Кто бы мог подумать, что, только попав в чужой мир и став рабыней лерата, я получила то, о чём так давно мечтала…

– Просто я всегда хотела щенка, именно такого. И имя ему было придумано много лет назад. – Я счастливо запустила руки в густую шёрстку вертевшегося между моих колен пёсика, старательно пытающегося облизать мои пальцы. В груди поднималась волна нежности, любви к этому созданию, тепла, радости и благодарности. Всё это заполняло сердце, вызывая не собирающуюся уходить с лица улыбку, и я выдохнула, понимая, что теперь-то это слово точно будет нелишним: – Спасибо тебе за него. Я… Аделион?

Повернувшись, я невольно нахмурилась, увидев выражение лица мужчины. Оно было… каменным. Восковым. И не сразу поняла, что его руки сжимают мои плечи всё сильнее и сильнее, почти на грани боли. А глаза лерата всего за какой-то миг стали вдруг непроницаемыми – чёрными и глубокими, как сама ночь.

В атмосфере комнаты что-то неуловимо изменилось, стало вдруг холоднее. Взметнулось пламя в камине, на окнах расцвёл морозный узор, а мои эмоции, вызванные появлением щенка, внезапно исчезли.

Дархар тихо заскулил.

– Аделион? – Мгновенно подскочив и подхватив взволнованного, напуганного чем-то щенка, я машинально отступила на шаг назад, не сводя тревожного взгляда с лерата, который остался сидеть в той же позе, упираясь одним коленом в пол.

Его руки медленно опустились, а взгляд остался таким же непроницаемым, словно он смотрел куда-то в пустоту. Я отступила ещё на шаг, позвав мужчину повторно, а когда он медленно поднял на меня взгляд…

Я узнала его. Именно так лерат смотрел на меня в тот день, когда я впервые его увидела, очнувшись в этой комнате. Тяжело, пристально… пугающе.

И когда мужчина медленно поднялся, не отрывая от меня взгляда, делающего его глаза похожими на матовые чёрные зеркала, я поняла, что он хотел сделать. Слишком яркие эмоции, которые я ощущала недавно, и чувства, которые уже испытывала к щенку, сейчас пытающемуся высвободиться из моих рук, взбудоражили лерата настолько, что он, кажется, потерял контроль над собой. И если судить по тому, что он всё-таки шагнул вперёд, так и не взяв себя в руки, сделать он собирался только одно.

Он собирался снова выпить мою душу.

– Аделион, нет! – предупреждающе вскинула я руки, когда дархар таки высвободился и, шлёпнувшись на пол, зашёлся в предупреждающем лае, в то время как я продолжала пятиться назад. Сердце часто билось в груди, в душе металась паника, отчего вспотели виски. Но ни столь явное проявление страха, ни эмоции, которые, несомненно, лерат чувствовал, его так и не остановили. Бросившийся на него щенок был отброшен ногой, и сила удара была такова, что мой малыш, мой только что приобретённый пушистый комочек, перелетев через каминную решётку, вмиг оказался полностью объят языками пламени… Из горла вырвался душераздирающий хрип. – Нет!!!

Перехватив меня за талию до того, как я с криком успела добежать до камина, Аделион с силой дёрнул меня на себя. Извернувшись, я, не глядя, полоснула его алмазными ногтями и попыталась вырваться, не обращая внимания на треск ткани и что-то тёплое, обагрившее пальцы. Последующий за этим удар стал полной неожиданностью, отбросив меня назад. Щёку обожгло болью, а во рту появился мерзкий металлический привкус…

Однако это был не конец. Сердце билось в груди уже на пределе возможностей, молотом стуча в висках, но не успела я подняться, замечая краем глаза движение и замахиваясь для ответного удара, как почувствовала резкий рывок.

От удара спиной о стену сбилось дыхание. Жалобно звякнули колокольчики на моей шее. Стало вдруг нестерпимо больно, но вдвойне стало страшнее, когда я увидела лерата, стоящего передо мной. Он с силой сжимал мои запястья, прижимая их к стене по обе стороны от головы, наверняка оставляя синяки на коже. Но жутко было не от этого – его взгляд остался прежним. Спокойным, непроницаемым. Бездушным.

Сопротивляться не было сил, да и бессмысленно. Сердце сжалось от боли и отчаяния, когда мужчина склонился к моим губам, и всё, что я успела сделать, – выдохнуть хриплое:

– Нет…

Слёз не было. Только противное, неизбежное и неотвратимое чувство, текущее по сосудам и венам, проникающее в сердце и забирающее все те крохи счастья и радости, теплившиеся где-то в укромном уголке моей души. Той души, что медленно выпивал лерат, безжалостно терзающий мои губы в болезненном поцелуе, вспарывая нежную кожу острыми клыками. Пальцы невольно сжались в кулаки, а тело дёрнулось, не желая подчиняться, но…