Въ лто семь тысячъ сто четырнадцатое… (СИ)

[3] На самом деле в результате раскрытия первого заговора Шуйских, были казнены «мелкие сошки»: дворянин Пётр Тургенев и купец Фёдор Калачник. Сами же братья Шуйские были отосланы в Вятку, но прощены и возвращены с полпути.

[4] Речь идёт о первой «Астраханской шапке», изготовленной в Англии, которая в нашей истории была похищена из Кремля после успешного переворота Шуйских и цареубийства, и вывезенной в Жечпосполиту. Она нарисована на погребальном портрете 1632 года «Сигизмунд III на катафалке» — именно она венчает голову мёртвого короля. В Россию так и не вернулась. «Астраханская шапка», хранящаяся ныне в Оружейной Палате московского Кремля, изготовлена гораздо позже, в 1627 году для Михаила Фёдоровича Романова.

[5] Умнов, несомненно, видевший бутафорскую «Шапку Мономаха» на голове актёра Ю. Яковлева во всенародно известной кинокомедии, не знает, что Иоанн IV постоянно не носил царских золотых шапок даже на торжественных мероприятиях. Даже во время приёма английского посольства «Царь сидел в полном своём величии, в богатой одежде, перед ним находились три его короны…» («The Travels of Sir Jerome Horsey» (нарусскомязыке: ДжеромГорсей. Записки о России. XVI — начало XVII в. — М.: Изд-во МГУ, 1990))

[6] Исторический факт. Именно так и поступал царь, которого в учебниках называют «Лжедмитрием Первым».

[7] Степан Ртищев именует этот исторический эпизод так, как его называли в советских учебниках: всё-таки он прожил жизнь в СССР и был убит омоновцем уже в капиталистической РФ. На самом деле основной ударной силой болотниковцев были всё-таки казаки, боярские дети и мелкое дворянство с присоединившимися городовыми стрельцами, а сам Иван Исаевич Болотников именовал себя «воеводой Государя Димитрия Ивановича», будучи убеждённым в том, что царь вновь сумел спастись от убийц.

19

ГЛАВА 4

Дмитрий

После общего смотра войска я распорядился провести на следующий день соревнования по «военно-прикладному спорту». Скачки с лучной стрельбой и рубкой лозы и глиняных «болванов», пехотные перестроения «на чёткость» с выполнением копейных приёмов, пальба в цель из ружей, лёгких и тяжёлых артиллерийских орудий. Было объявлено, что победители получат ценные призы из царских рук, а возможно, что и зачислены в особый государев полк. Всё верно: основной личный состав для будущего сводного «полка нового строя», конечно, будет набираться из простолюдинов, ранее не бравших в руки оружия — но именно для их «дрессировки» и потребуются инструкторы.

Да, в Европе полным-полно наёмников, продающих своё воинское умение любому, кто способен заплатить «цену крови». И в известной мне истории их активно приглашали на Русь и Василий Шуйский, и Алексей «Тишайший», и его младший сынок Пётр Алексеевич… Обычная практика. Вот только наёмники — это: а) дорого; б) долго — замаешься ждать, пока иноземные солдаты своим ходом припрутся из какой-нибудь Швабии или Швеции в Подмосковье, причиняя по пути всяческие неприятности русским людям, от стыренного гуся до перепорченных девок; и в) опасно: нанимаются эти ребята не поодиночке, а в составе слаженных боевых подразделений численностью от одной роты до нескольких полков. Приглашение тех же шведов Василием Шуйским переросло в оккупацию почти всего русского Северо-Запада в скором времени, а век спустя вновь пришлось проливать русскую кровь, отвоёвывая бездарно профуканное в Смуту. Значительная часть из двадцати пяти процентов мужского населения, потерянного Россией при Петре Первом — это как раз жертвы той самой Северной войны со Швецией. А ведь была возможность эту войну предотвратить, попросту не сорвавшись в штопор гражданской войны и не пустив делагардиевских козлов в наш русский огород… Да, сейчас история, кажется, пошла в ином направлении: переворот Шуйских ликвидирован, на престоле законный, по мнению народа, царь, Иван Болотников пока что возвращается из турецкого плена через всю Европу аж из Италии… Толковый, к слову, был мужик, надо распорядиться, чтобы отыскали. России такие народные полководцы всегда нужны. Тем не менее — мало ли что может случиться? Пусть мне досталось достаточно молодое тело, но недавние события показали, что профессия царя — довольно рискованная. Пока я своими действиями глобально не помешал ни боярской аристократии, ни дворянству, ни верхушке чиновничества — приказным дьякам, ни духовенству — всё хорошо. Но когда — не «если», а именно «когда» — начну расшатывать эти «столпы общества»… Тут может произойти всякое. Царским пеплом из пушки, может, и не выстрелят — это уж совсем экстремизм. А вот ткнуть кинжалом по примеру мсье Равальяка, подлить по старой византийской традиции отравы или медленно травить ртутью, сурьмой и свинцовыми солями, как Ян Эйлоф Иоанна Грозного… Почему бы и не да?