В лучах заката

Лилиан разгладила невидимые складки на своих брюках и начала вставать со стула, но передумала и села обратно. Должно быть, кто-то из детей постарше узнал ее по старым репортажам, но большинство… они просто с почтением смотрели на женщину, не имея понятия, какая у нее фамилия. Но Элис вела себя совершенно иначе. Я увидела, как изменилось выражение ее лица, когда она поняла, кто перед ней.

– Здравствуйте, – глубоко вдохнув, Лилиан Грей повернулась к Коулу. – С чего мне следует начать?

– Начните с причины, закончите лекарством, – предложил тот.

– Да. Хорошо. Изначально… когда Острая Юношеская Идиопатическая Невродегенерация – ОЮИН – была выявлена впервые, все предполагали, что это какой-то вирус, который у подростков проявляется сильнее, чем у взрослых, и чаще влечет смертельные последствия. Это мнение было почти сразу опровергнуто научным сообществом, поскольку случаи за пределами США были довольно редкими или проявлялись сравнительно слабо. Через несколько лет корпорация «Леда» завершила эксперименты и подтвердила то, что до этого времени было частным мнением нескольких исследователей, включая меня.

Я наклонилась вперед, чувствуя, как сердце бухает в моей груди, и закусила губу.

– Почти тридцать лет назад, были попытки… на самом деле несколько попыток… покушений на национальную безопасность. Эти атаки биотеррористов были инициированы врагами Соединенных Штатов, и все они предполагали воздействие на посевы зерновых и на водоснабжение.

Лиам стоял с краю, рядом с Элис. Он наблюдал за доктором Грей через цифровой экранчик камеры, но в этот момент потрясенно поднял глаза. Я нетерпеливо поерзала, ожидая продолжения. Предположения, что ОЮИН – результат террористической атаки, возникали уже не раз и не два, так что эта информация не была новой…

– Президент США, не мой… не президент Грей… подписал секретный приказ начать разработку химического реагента, который будет противодействовать сразу нескольким ядам, бактериям и наркотическим веществам, которые могут попасть в систему водоснабжения, и успешно их нейтрализует. Нам об этом не сообщали. Корпорация «Леда» разработала и распространила химическое вещество под названием «Агент Амброзия» по всей системе водоснабжения.

Я потерла лоб рукой, ощутив, как в глазах все начинает расплываться.

– Кто-то протестировал, как реагент взаимодействует с обычными минералами и химическими соединениями, которые входят в состав воды? – спросила сенатор Круз, побелев от гнева.

Доктор Грей кивнула.

– Да, это была обычная процедура тестирования. Участники подписали жесткие соглашения о конфиденциальности и получили щедрое вознаграждение за потраченное время. В исследовании участвовали дети, взрослые, использовались и животные. Даже беременные женщины, которые потом все родили здоровых детей без осложнений и врожденных заболеваний. На самом деле, эти исследователи находились под таким давлением со стороны правительства, которое требовало быстрого внедрения программы, и у них не было времени изучить долгосрочные эффекты от вещества.

Нас отравили! Гнев взорвался внутри меня, и мне пришлось вцепиться в сиденье стула, чтобы остаться сидеть. Нас отравили и держали взаперти, наказывая за свою же собственную ошибку.

Коул напротив вскочил и начал расхаживать взад и вперед, наклонив голову и вслушиваясь в каждое слово.

– Последние исследования «Леды» показали, что «Агент Амброзия» – тератоген, а это значит… значит, что женщины, которые выпьют содержащую его воду, неосознанно принимают и этот препарат, и он воздействует как раз на мозговые клетки нерожденных детей. Из их доклада я поняла, эти мутации никак не проявляются в детях… в вашем мозгу, пока вы не достигаете возраста полового созревания – примерно восемь, девять, десять, одиннадцать лет. Изменения в уровне гормонов и мозговых химических процессах запускают мутацию.

– Почему так много умерших? – Краем глаза я заметила, как дернулась рука Коула.

– Их матери приняли большее количество химиката или имел место какой-то третий, невыясненный, фактор окружающей среды.

Ее слова звучали так спокойно, с такой профессиональной отстраненностью исследователя, что я снова разозлилась еще сильнее.

«Это случилось и с тобой тоже. Почему ты не в ярости? Почему ты не расстроена?»

Со своего места поднялась Оливия. Вид ее покрытого рубцами лица заставил доктора Грей непроизвольно вздрогнуть.

– Как вы объясните, что у нас разные способности? Почему каждый из нас может делать какие-то конкретные вещи?

– Общепринятая гипотеза заключается в том, что все это связано с генетикой – индивидуальные особенности химии мозга. Имеет значение и то, какие нейронные проводящие пути были затронуты в момент преображения.

– Химикат по-прежнему присутствует в системе водоснабжения?

Доктор Грей молчала достаточно долго, чтобы мы догадались об ответе еще до того, как она открыла рот.