В львиной шкуре (продолжение - 2)

Не прошло и часа, как "пропажа" была обнаружена. Но этого времени хватило, чтобы достигнуть берега Угры и поспешить переправиться на другую сторону.

— А басурмане-то не спят, — усмехнулся Кондрат, выйдя ночью по малой нужде из своей палатки и разглядывая мелькающие вдалеке огни.

— Угу, дядька, не спят, — ответил стоящий в дозоре племянник.

— А русичи как?

— Тихо у них… Я хотел было подойти, а мне раз и нож к горлу…

— И чего? — нахмурился Кондрат.

— Чего, чего? Я даже понять не успел, как он ко мне подкрался. Сначала подумал, что к ордынцам в руки попал, хотел закричать… А русич мне рот зажал и шепчет на ухо: "Чего тут шляешься? Иди к себе, а то не дай Бог товарища капитана разбудишь…"

— И-и?

— Что — и? — насупился племянник, — Отпустил меня, а на дорожку пинком под зад наградил…

— Хех! — улыбнулся Кондрат. — Это тебе урок. Дозорного не увидел, а в руки к нему попал, и пискнуть не сумел. Знать воины бывалые. Такому быстро не научишься.

— Дядька, а ты видел, какая у них броня? Я такой отродясь не встречал.

— Да, броня знатная, — позёвывая, кивнул Кондрат. — Правда, не у всех…

— У всех!

— Откуда же? — удивился сотник.

— Те, что с пищалями, они их под одеждой носят.

— Почему так думаешь?

— Я дозорного, который держал меня, хотел локтём в брюхо ткнуть, а локоть, словно в камень уткнулся. А этот гад держит меня и ухмыляется.

— Чего же ты его гадом-то окрестил? — улыбнулся Кондрат.

— Так обидно ведь, и сцапал меня, будто кошка мышку, а потом ещё пинком попотчевал…

— Глупый ты ещё. Нужно не обиды копить, а опыта набираться… Ладно, пойду я, прилягу. Если что, сразу меня зови… И это, будь внимательнее! — со строгостью в голосе закончил сотник.

— Хорошо, — кивнул паренёк и принялся высматривать дозорных у русичей, очень уж хотелось узнать, как они так ловко прячутся?

А у русичей, в одной из палаток, разведчики приводили в чувство ордынского сотника. Первым делом с него сняли всю мокрую одежду и аккуратно повесили её сушиться. Потом растёрли пленника спиртом и укутали в шерстяное одеяло. Когда одежда высохла, то ещё не приходящего с сознание воина одели и крепко связали верёвками. Вскоре он очнулся и попытался дёрнуться, но быстро понял — попался.

— Ты меня понимаешь? — спросил на персидском языке один из разведчиков.

Он вальяжно сидел в небольшом кресле напротив лежачего пленника и не спеша отрезал кривым кинжалом кусочки от яблока, после чего забрасывал их в рот и аппетитно разжёвывал.

— Да, — хмуро ответил тот.

— Плохо, — покачал головой разведчик.

— Почему? — удивился ордынец.

— Жаль будет такого грамотного убивать. Думаю, в вашем войске мало найдётся людей, которые умеют говорить на фарси. А ведь на нём разговаривал сам Железный Хромец (Тамерлан)…

— Зачем же тогда меня сюда притащили, раз собрались убивать? — криво усмехнулся сотник, всем видом показывая, что ему наплевать на угрозы.

— Да вот, Великий князь очень желает знать, где у вашего хана назначена встреча с польским крулем?

— Нашему хану тоже очень хотелось бы это знать, — с некоторой брезгливостью ответил пленник. — Только зачем нам круль? Войска Великого хана бесчисленны и сильны! Как только мы перейдём через реку, то придадим огню все ваши города и селения! Мужчин вырежем, а молодых девушек сделаем рабынями…

— Хе, — усмехнулся разведчик. — Какой ты кровожадный, словно и не мусульманин…

— Я мусульманин! Мой отец служит муллой в самом Сарае!

— Вай, вай, вай! Такой хороший отец, а сын — разбойник, — издевался разведчик.

— Я воин!

— Нет, ты разбойник! Потому что хочешь напасть на чужую землю, чтобы там убивать и грабить! А воин — это защитник. Он защищает своих крестьян. И польский круль тоже разбойник, потому что помогает таким, как ты! Но ничего, мы всё равно узнаем, где у вашего хана состоится с ним встреча, и я лично отрежу ему голову!

Во время этого монолога разведчик так злобно вращал белками глаз и махал рукою, в которой держал кинжал, что пленник подумал: "Да, такой шайтан способен на всё! Интересно, откуда у Московского князя в войске арабы? И как они смогли выкрасть меня из шатра? Неужели предали? Но кто?"

— Ладно, — меж тем продолжил "араб". — Я с тобой после поговорю. А пока мне нужно отдохнуть… Утро уже на дворе, — и вышел из палатки.

Второй разведчик, который до этого не проронил ни одного слова, крепко привязал пленника к вкопанному посередине палатки деревянному столбу и тоже вышел. А через несколько часов начался бой. К пятитысячному ордынскому лагерю прибыло ещё столько же воинов. Это пришла вторая половина тумена царевича Муртазы — сына хана Ахмата. Понимая, что съестных припасов, как для животных, так и для людей становиться всё меньше и меньше, а так же грезя воинской славой, он отдал приказ переправляться через Угру.

— Даниил Дмитриевич, — к князю подбежал один из его дружинников. — Со стороны русичей в небо пошла зелёная ракета.

— Хорошо, — ответил тот. — Наблюдай дальше.