В львиной шкуре (продолжение)

— Мой император хотел бы заключить с Великим князем договор о дружбе и взаимовыгодном сотрудничестве. Между нашими странами лежит множество земель, настроенных враждебно к православной вере, поэтому нельзя допустить, чтобы это расстояние стало ещё больше.

— Не ведёт ли твой император сейчас какую-нибудь войну? — спросила Софья, которой в словах посла послышалась просьба о военной помощи.

— Войны, слава Богу, нет. Гоняем лишь понемногу пиратов, которые думают, что могут безнаказанно нападать на купеческие суда.

— И как успехи в этом деле?

— Успехи радуют, — ответил адмирал и посмотрел на матросов, которые после этих слов украсили свои бронзовые лица белозубыми улыбками, а он продолжил, — Купцы часто сами, дабы избавиться от своих конкурентов, нанимают этих разбойников. Если после поимки пиратов оказывается, что имел место быть преступный сговор, то имущество такого купца забирается в пользу казны. Моряки же за каждого пойманного пирата получают хорошее вознаграждение.

— А что происходит с нечистым на руку купцом?

— Если купец из нашей державы, то он, скорее всего, будет отправлен работать на рудники. Если же он поданный другого государства, то мы передаём его правителю этой страны вместе с бумагами, в которых описываются совершённые им злодеяния. Пусть сами решают, как с ним быть.

— Значит, у вас имеется какой-то общий договор? — сделала выводы княгиня.

— Совершенно верно, имеется общий морской правовой акт. Правда, не все спешат присоединиться к нему. Правители некоторых земель сами с удовольствием поддерживают пиратов, получая от них определённую долю с награбленного.

— И у вас с этими правителями нет войны? — спросила недоверчиво княгиня.

— Они предпочитают не нападать на суда, которые ходят под флагом ЮАР, — загадочно улыбнулся адмирал. — Как говориться, если нас не трогают, то и мы никого не трогаем.

— Что же, разумно, — ответила Софья и решила перевести разговор на другую тему. — А есть ли у вас какие-нибудь договоры со Святым Престолом или с державами Европы?

— Мой император пока не видит в этом необходимости.

— Он не спешит заручиться дружбой с христианскими странами? — удивилась княгиня.

И снова на языке у Константина крутилась ядовитая фраза: "Великая княгиня, много ли принесла дружба твоей родине с Римским Папой? Не из-за неё ли греки предпочли служить Османскому султану, лишь бы не быть обязанными Святому Престолу?" Но он лишь широко улыбнулся.

— Как говорит мой император: "Поспешишь, людей насмешишь". Вот узнаем, кого Великий князь держит в друзьях, тогда и о дружбе можно говорить.

— Что же, я согласна с твоим императором, — одобрительно кивнула Софья. — А нет ли, дон Константин, у тебя каких-нибудь просьб?

— Надеюсь, что между нашими державами завяжется крепкая дружба, а поэтому хотелось бы иметь своё подворье. Неуютно как-то постоянно зависеть от разных хозяев.

Эти слова нашли в душе Великой княгини полное понимание. Кому, как не ей, знать, что такое жить приживалкой в чужом доме? Сколько лет она провела при дворе Римского Папы в таком статусе… А Константин между тем продолжил.

— Слышал я, что дворы в Занеглинье, которые на Арбате стояли, сгорели полностью. А принадлежали они некоему Никифору Басёнкову. Мы могли бы те земли выкупить, а на месте пепелища построить добротное каменное строение…

— Хорошо, дон Константин. Обещать, правда, ничего не буду, но помочь постараюсь.

— Благодарю, Великая княгиня, — ответил адмирал и сделал небольшой поклон.

На этом аудиенция закончилась, и Башлыков отправился со свитой в отведённые им палаты. А вечером в гости снова пожаловал Фёдор Васильевич Курицын, правда, на этот раз не один, а со своей женой. Константин усадил гостей за стол, а сам вызвал своего врача, который уже не первый год путешествовал с ним.

— Вот, уважаемые гости, это Сергей Тюленин, мой личный доктор. Он сейчас всё подробно расскажет о кремах.

Эскулап достал тонкий лист свинца и подал Курицыну.

— Знаешь, боярин, что это?

— Свинец, — ответил дьяк.

— Люди едят свинец? — снова задал вопрос доктор.

— Что ты у меня ерунду спрашиваешь? — нахмурился Курицын. — Конечно, не едят, — и отдал пластинку обратно.

Тогда Сергей подал кружку с какой-то жидкостью и спросил у дьяка и его жены, знают ли они, что это такое? Принюхавшись к жидкости, оба гостя заявили, кружке прокисшее вино, то есть — уксус.

— Люди уксус пьют? — спросил Тюленин.

— Дон Константин, — недовольно обратился дьяк к адмиралу, — зачем твой доктор задаёт глупые вопросы?

— Он, Фёдор Васильевич, вопросы задаёт не просто так. Ты отвечай спокойно и слушай дальше.

— Никто в здравом уме уксус пить не будет, — вздохнув, ответил Курицын.

— Вот! — и доктор поднял вверх указательный палец. — А белила, которыми ваши женщины так охотно мажут свои лица, делают из этих двух компонентов, то есть из уксуса и свинца. Ты же, боярин, навоз в рот не суёшь и на лицо его не наносишь? Отчего тогда вы так охотно используете смесь уксуса и свинца, которые противны вашему нутру?