В магический дом требуется домовая

— Там темно было, — начала она рассказывать, — маленькая темная и тесная комната, вся заставленная грубой деревянной мебелью. Сундуки какие-то по углам, как в кладовке, стол у окна и лавка рядом. Окно маленькое, в четыре клеточки. — Девочку передернуло от воспоминаний.

— А еще что-то необычное было? — нахмурилась домовая. — Ты там одна была?

— Я сначала подумала, что одна, и хотела выйти маму поискать, там дверь была, — Эля нервно потеребила косички на плечах, — но меня развернуло к ней спиной, и в углу я увидела старую женщину, перебирающую какую-то траву.

— В углу? Не у окна? — разволновалась Лукерья. — А еще трава где-нибудь была?

— Да там везде травы пучками висели, — кивнула Элька, — и пахло чем-то горьким и дымом.

— Батюшки-пирожки, это что же делается? — всплеснула руками домовушка. — Ты хоть с ней не говорила? Может, она тебя не видела, старуха та? — с надеждой спросила она.

— Она меня видела. — На глаза девочки набежали слезы. — Пальцем в меня ткнула, глаза безумные выкатила да как забормочет, а потом вдруг захохотала так страшно и как закричит: «Моя ты, знаю, моя!» Я развернулась и бегом к двери, только крик этот жуткий вслед. Выскочила, побежала через какие-то кусты, темно вокруг и страшно, а в спину старуха кричит и хохочет. Я запнулась и упала на землю, и вдруг словно посветлело вокруг, а я слышу: мама рядом плачет. Больше не помню ничего.

Лушка как мешком пришибленная сидела и смотрела, как девчонка утирает слезы. Никак домовая не предполагала, что в этом мире ведьма завелась. Домовая ведь в книгах перво-наперво про магию все посмотрела и такой магии, как ведьминская, не нашла. Конечно, и бытовой, домовой магии сейчас тоже не существовало после исчезновения мелкой полезной нечисти, но про ведьм вообще ничего не упоминалось.

«Или это всегда было каким-то секретом для избранных, или кто-то сюда эту ведьму из другого мира зачем-то притащил, — прикидывала она, пытаясь подобрать слова, чтобы утешить и прибодрить девочку. — Только ведьмы нам не хватало, хорошо еще, что необученная попалась. Силу не контролирует».

Домовая прекрасно знала, что древние и сильные ведьмы — всегда молодящиеся красотки со стальными нервами и приветливыми улыбками. Они не будут пугать жутким хохотом и странными выкриками. Медовые речи, ласковые взгляды — и никто не заметит, как попадется на крючок столетней прелестницы.

— Похоже, Элюшка, магия моя в этом мире пока не совсем хорошо работает. Да и мама твоя, видимо, сильно кем-то закрыта, ведь даже папа твой найти не смог, — тихонько заговорила она. — Вот твой батюшка приедет, и мы вместе попробуем. А пока пошли-ка в сад пройдемся, на солнышко. Еще какой зелени к супу поищем. Солнышко нас осветит и тьму разгонит, а сны тебе такие больше не приснятся, на-ка вот, надень.

Лукерья выдернула из своей прически несколько волосков и ловко скрутила плетеным колечком.

— Кто во сне к тебе придет, тот сначала меня повстречает. — Она сурово свела брови. — А я ужо разберусь, пущать к тебе сниться или не надо нам таких.

Немного успокоенная Эля надела на палец оберег от домовушки и, тряхнув косичками, пошла с Лушкой по коридору к веранде. Девочка не заметила, как домовая оступилась и отстала. 

— Ох, лышеньки, — выдохнула Лушка, едва устояв на ногах и видя перед глазами кусок сада. Домик решил преподнести нежданный сюрприз своим жильцам. — Элюшка, бежим скорее! И откуда он только взялся?! Бежим, пока не удрал к соседям, он полениться не дурак, а у них не так все запущенно. — Она схватила девочку за руку и бегом рванула в сад.

Пока наши барышни сломя голову бежали в сад ловить непонятно кого, Поль в прекрасном расположении духа, насвистывая, шел к кузнецу. Дядька Стешек, хрустнув на пробу парой крекеров, запил их домашним пивом и не торгуясь выложил перед парнем монеты.

— Только ты вот что, — пробасил он, накрыв ладонью мешочек с деньгами, к которому уже протянул руку Поль, — раз уж ты говоришь, что рецепта никто не знает, то весь товар только мне и сбываешь! И учти: будет спрос — надо будет больше! Справишься?

Парень представил, что с ним сделают дамы, обрадуй он их перспективой с утра до ночи катать тесто, и скуксился. Впрочем, смекалки молодому прохиндею было не занимать, так что он, лучезарно улыбнувшись суровому трактирщику, душевно посоветовал:

— А вы дешево не продавайте. Говорите, что товар редкий, для особых гостей, дорогой, и привозят не часто. 

Дядька Стешек почесал шевелюру, гулко хохотнул и, хлопнув парня по плечу, убрал руку с кошеля.

— Смотрю, соображаешь! Но учти: больше никому!

Поль даже не предполагал, что первым человеком, который узнает о необычной вкусной диковинке, будет тот самый пекарь, отец Наталки.

— Смотри, Яцек, какие мне штуки доставили. К пиву знатная вещь! Не чета твоим булкам для барышень, — похвалился дядька Стешек зашедшему к нему поболтать кузену.

Пекарь Яцек с любопытством хрупнул парой печенек и схватил трактирщика за грудки.

— Где взял, старый хрыч? Говори! Это же даже не знаю, как и назвать! Лопни мои глаза, если не в печи пекли! Говори, у кого купил?