В магической тени (СИ)

   Оставив гоэту лежать в "Белой мышке", её друзья и знакомые развели бурную деятельность, в результате которой она тем же вечером стояла у стоянки дорожных повозок.

   Чтобы успокоить, поглаживая Звёздочку.

   Одетая, накрашенная и причёсанная так, чтобы никто не признал в ней при скудном освещении Эллину Тэр, Эллина всё равно боялась, что план провалится.

   По новым документам она значилась вдовой аптекаря - это должно было объяснить наличие в сумках снадобий, если бы их стали досматривать.

   Место в повозке купили до ближайшего крупного города - далее Эллина планировала путешествовать самостоятельно, понимая, что так у неё будет гораздо больше шансов скрыться от преследований властей.

   Если бы голова прошла, она бы и Сатию покинула верхом, но последствия встречи с неизвестной тварью в Аптекарском переулке давали о себе знать.

   Головокружения и тошнота с укором напоминали о предписаниях врача, но гоэта при всём своём желании не могла их выполнить.

   Но Эллина старалась держаться прямо, не привлекая к себе внимания.

   Постепенно стоянка заполнилась людьми, которыми так же, как ей, овладела тяга к перемене мест.

   Неспешно подкатила дорожная повозка. Начали грузить вещи, рассаживать пассажиров.

   Проследив за тем, чтобы Звёздочку привязали, гоэта тоже заняла своё место. Не у окна, а посередине, чтобы свет фонаря стражника отбрасывал на лицо тень. Она была не настолько сентиментальна, чтобы провожать тоскливым взглядом улицы и стены Сатии, собственная безопасность дороже. Не в последний раз видит, ещё вернётся, когда весь этот кошмар закончится.

   Убедившись, что весь багаж погружен, а среди набивших повозку людей не притаились неучтённые пассажиры, кучер забрался на козлы и весело щёлкнул кнутом.

   Глава 5. Тени и шорохи.

   Эллина дремала, откинувшись на спинку сиденья.

   Голову то и дело клонило на плечо соседу, но гоэта старалась не допускать подобных вольностей.

   Ей по-прежнему было плохо, а колдобины вызывали непроизвольные спазмы желудка. Приходилось постоянно нюхать подушечки с травами.

   Судя по взглядам попутчиков, они полагали, что Эллина беременна. Её это устраивало: не придётся объяснять недомогания. А живот... На первых месяцах он незаметен, зато постоянно выворачивает наизнанку. В училище кратко рассказывали о подобных вещах - не для личного пользования, а для работы. Беременные - хорошие клиенты, за облегчение их страданий платят неплохие деньги. Теперь полученные знания помогали Эллине бороться с тошнотой, вызванной другими причинами.

   - Да вы прилягте, зачем же так мучиться? - предложила соседка справа, женщина неопределённого возраста и положения. - Что ж вы, дорогая, без дорожной подушки путешествуете? Без неё ведь одно мучение.

   Гоэта поблагодарила за заботу, но отказалась. Ничего, скоро рассветёт, утро они встретят уже на постоялом дворе.

   Это единственный ночной переезд - на дорогах станет небезопасно.

   Эллина всё же не выдержала, заснула. Тело само собой нашло более-менее удобное положение, а голова - мягкую опору. Хозяин этой опоры и разбудил гоэту, когда дорожная повозка въехала в деревню, где намечалась первая остановка.

   Пассажиры, потягиваясь, разминая затёкшие мышцы, выбрались наружу, поёживаясь спросонья от студёного воздуха.

   Солнце только-только взошло, и дыхание едва заметной струйкой пара поднималось к небу. По ночам уже холодно, хотя заморозков нет, но они не за горами, вот-вот окутают землю искрящимся инеем.

   Забрав вещи, пассажиры гуськом, чвакая ногами по немощёной деревенской улице, побрели к постоялому двору, чтобы позавтракать и немного отдохнуть.

   Кучер распряг лошадей, давая и им возможность перевести дух и пожевать овса в конюшне.

   Эллина вошла на постоялый двор последней, проследив, чтобы о Звёздочке позаботились должным образом. Разумеется, не за бесплатно, но деньги у неё были - спасибо друзьям. Они и слушать не стали её возражений, насильно сунув в руки увесистый кошелёк.

   Стоянка длилась четыре часа - достаточно, чтобы восстановить силы.

   Первым делом, войдя в обеденный зал, гоэта попросила кружку воды и растворила в ней прописанные врачом капли. Потом кое-как, безо всякого аппетита, поела. Съела мало - мешала лёгкая дурнота.

   Но Эллина понимала, что голод не применёт проявиться позднее, уже в пути, поэтому запаслась нехитрой провизией: яблоками, хлебом и сыром. Какая хозяину разница, съест ли она это сейчас или возьмёт с собой, лишь бы оплатила.

   За комнату отдала сущую безделицу - десять медяков - и, не обращая внимания на убогую обстановку и сомнительную чистоту, завалилась спать. Опоздать к отъезду не боялась: служанка согласилась разбудить за лишнюю монетку.

   Кратковременный сон пошёл гоэте на пользу, унеся с собой дурноту. Тело по-прежнему ломило - не заживают ушибы так быстро, - зато запах пищи не вызывал рвотных рефлексов.

   Она была одной из последних, кто вышел во двор и сел в повозку. Теперь Эллина устроилась у окна, поменявшись местами с пожилой парой. Отныне ей необходимо было наблюдать за дорогой, чтобы появление погони не стало неожиданностью.