В мареве Атолла

Невдалеке рокотал по камням горный поток, с его шумом смешивался вой ветра, падавшего вниз по ущелью. И как-то по-особенному живым, убедительным и проникновенным был на этом диком фоне девичий голос, повествующий о свершении дерзновенной мечты человечества — завоевании соседних планет.

…Счастливый путь! Хоть и чиста лазурь
Земных небес, нам встретятся преграды
Космических лучей, магнитных бурь
И метеоров черные громады…
Но мы пройдем сквозь это все.
И там, Куда мечтой не долететь поэтам,
Из вечной тьмы блеснет навстречу нам
Таинственная новая планета…
Сжимая траектории кольцо,
На трепетном локаторе экрана
В упор увидим мы ее лицо
В венце из гроз и северных сияний;
Рассыпанные цепи островов,
Озер и гор причудливые пятна,
И перед нами — странен и суров —
Возникнет мир…
И станет необъятным…

Девичий голос замолк, оборвавшись на какой-то очень высокой и очень взволнованной ноте. С полминуты собеседники молчали. Затем диалог возобновился.

— Разбрасывается твой Сергей Андреевич. Если бы он поменьше писал стихи, он бы давно докторскую защитил. А то вот вместе с нами по ущельям ползает. Разве это жизнь — в палатках да у костра.

— Перестань, Колька! — Ольга почти закричала. Завьялов представил себе ее гневное лицо с горящими, бесконечно глубокими, потемневшими в это мгновение голубыми глазами. Как тебе не стыдно! Его несколько раз приглашали в институт, в Академию наук… Его научные статьи цитируют в учебниках. А ты… мальчишка ты перед ним…

— Ай-ай-ай, ну не надо такую бурю на мою седую голову… — Николай был явно смущен этим взрывом. — Ну пусть приглашали, пусть отказывался. Пусть он гений, а я мальчишка. Я просто говорю, что он разбрасывается. А ты следуешь его примеру. Вот эти твои сегодняшние бабочки. К чему они тебе?.. И уж я не откажусь, когда меня пригласят читать лекции и вести семинары в институте…

Надо прекратить это недостойное и невольное подслушивание. Завьялов закашлялся, как будто он только что вошел.

Голоса испуганно смолкли.

Он вышел из палатки и направился под навес.

— Ну, чем вы занимаетесь?

— Я разбираю пробы, Оля играет бабочками…

Ответ Николая был явно провокационным. Но Завьялов сделал вид, что не заметил этого. Он внимательно просмотрел каталог, записи, сделал несколько несущественных замечаний.

Николай был умелым работником. Затем повернулся к девушке. Та сидела, склонившись над ящиком из-под продуктов, накрытым стеклом. Русые локоны непокорно выбились из-под косынки, брови были сдвинуты. Она внимательно смотрела в ящик. Под стеклом сидел целый цветник роскошных бабочек, таких же, каких Завьялов наблюдал у водопада.

— Смотрите какие красавицы, — сказала девушка. — Если не ошибаюсь, это еще не описанный в науке вид.

— Нет, ошибаетесь. Это обычные бабочки, но претерпевшие значительные изменения от воздействия совершенно определенных внешних условий.

— Каких же?

— Повышенного радиоактивного облучения. Смотрите какое разнообразие мутаций[1] — в окраске, в размерах, в форме крыльев и брюшка. Кстати, где вы их наловили?

— У водопада. Я ходила смотреть Гамаюнову пещеру. Но вы знаете, это далеко не такое необитаемое место, как кажется. Здесь бывали и до нас, и не так давно.

— Почему вы так думаете?

— Вот что я нашла там. — Ольга извлекла избитый и искрошенный, словно прошедший сквозь молотилку, металлический остов бинокля. В глазах девушки дрожала тревога.

— Не волнуйтесь, Оля, это мой бинокль. Я случайно разбил его и бросил в воду, а она довершила остальное. Что же вас интересует в этих бабочках?

— Я в детстве увлекалась коллекциями насекомых… А теперь… Ведь это таинственный, полный неожиданностей мир. Знаете ли вы, например, о том, что бабочка находит другую бабочку, не видя ее, на расстоянии километра?

— Да, знаю. Говорят, что у бабочек чрезвычайно тонко развито обоняние.

Ольга отрицательно покачала головой.

— Нет, дело не в обонянии. Как может помочь обоняние на цветочном поле, благоухающем самыми разными ароматами цветов с самой неистовой силой? Можно ли выделить среди этих гремящих аккордов запахов легчайший аромат? Здесь что-то другое. А потом я сегодня сделала такой опыт. Накрывала одну из бабочек стаканом, а вторую помещала так, чтобы она была со стороны ветра. Стакан, конечно, не пропускал запахов, а те, что могли просочиться сквозь щели, относило ветром.

— И вторая бабочка все-таки прилетела?

— Через несколько минут она уже вилась вокруг моего стакана.

— И чем же вы объясняете такую таинственную связь? Уж не телепатией ли?

— А что это такое?

— Передача мыслей на расстояние без слов — из мозга в мозг.