В медном говоре колоколов

«Куда же сердцу деться…»

Куда же сердцу деться?

Стучит оно, стучит,
Покуда память с детством
Меня не разлучит.
Возьмёт своё природа,
И позабуду я,
Откуда сам я родом
И кто моя родня?
Душа, воспрянув птицей,
Нацелится во тьму,
Тогда и сердцу биться
Вдруг станет ни к чему…

«Наша жизнь – временное пристанище…»

Наша жизнь – временное пристанище

И минуты, и часа, и дня…
И её каждый миг ускользающий,
Как взлетевшие искры огня.
Истощается жизнь, делать нечего,
Но душа – не заложница тьмы…
Просияла в преддверии вечного,
Расцвела за порогом земным…

Лилии

Тонкой поэзии линии

И вдохновенья штрихи,
Лилии, белые лилии —
Божьей природы стихи.
Для восхищения нашего,
Лодочник, в заводь рули.
Заводи чудно украшены
Строками чистой любви…
Выйду у старого луга.
Думать всё буду в пути,
Как красота их упруго
Будет под солнцем цвести.
В утренней ранней идиллии —
Грешный! Я грежу иль сплю?! —
Лилии, белые лилии,
Я вас всем сердцем люблю.

«На дискотеках поздних…»

На дискотеках поздних

Под визги мелюзги
Вбивают рока гвозди
В усталые мозги.
Звук пустотою страшен
Для неокрепших душ,
И каждый ошарашен
От выкриков кликуш.
На дискотеках поздних,
Где пахнет наркотой,
Прижаться очень просто
То к этой, а то к той…
Здесь нету кавалеров,
Рассудок глух и нем.
И никаких барьеров,
И никаких проблем…

«Как мало света в ноябре…»

Как мало света в ноябре,

Восход медлительно тяжёл.
Луч солнца здесь, в монастыре,
Себе пристанище нашёл.
Гонцом проник сквозь витражи,
Иконостас позолотил.
Небесной вестью для души
Надежды в свете воплотил.
Как откровенье, Божий свет
Стирал неверия клише…
И я почувствовал ответ
Своим сомнениям в душе.

«Я так люблю простую жизнь…»

Я так люблю простую жизнь,

Чтоб без людских хитросплетений,
Густые волны спелой ржи
И вишен майское цветенье.
Простые добрые слова
Людей тебе полузнакомых,
Когда кружится голова
В глубоком омуте черёмух.
Когда плывёт вечерний стог
В туман, пути не различая.
И жизнь естественна, как вздох,
Который мы не замечаем…

«На крохи чёрных сухарей…»

На крохи чёрных сухарей

Глядел я в горнице твоей,
В седой глуши Урала,
И сердце замирало.
Неужто так возможно жить?!
Не мог я разумом решить.
Горбатясь, ты стирала,
И сердце замирало…
На пару худеньких локтей
Глядел я будто на детей,
Покинутых навеки
В неблагодарном веке.
А рядом сытые дома,
В которых комнат одних – тьма!
Раскормленные доги.
Кто помнит там о Боге?
Кто знает что-то о тебе?
Твоей изломанной судьбе,
Сражённой нищетою?!
И сердце моё стонет…