В мертвом безмолвии

— Вот и занимайся получше. Я уже продала квартиру и всю мебель. Так что действуй, Барт! Как только он вернется, хватай его!

— Продала квартиру?… Какого черта? Что за чушь ты несешь?

— А кому охота жить в этой квартире, когда у нас будут миллионы? — возразила Берта — Мне дали хорошую цену, вот я и продала. Теперь дело за тобой.

Я подавил стон:

— Ладно, ладно. Через три-четыре дня все будет в порядке.

— Да уж смотри! — Она повесила трубку.

За несколько минут до полуночи я вернулся в Парадиз-Ларго, чтобы заступить на ночное дежурство. И остановился поболтать с Майком О'Флаэрти, который как раз покидал свой пост.

Мы поговорили о том о сем, а потом я перевел разговор на Хэмелов.

— Что слышно про миссис Хэмел? — спросил я, протягивая Майку сигарету.

— Сегодня опять приезжал этот докторишка. Мистер Хэмел уехал рано утром. Я слышал, он отправился в Голливуд. Что-то насчет фильма.

Это я и хотел узнать. Значит, сейчас Хэмел находится по дороге в Голливуд.

Карл ждал меня, ему хотелось поскорее уйти. Джервис оставил мне бутерброды на случай, если ночью я начну корчиться в голодных судорогах.

— У меня в ящике бутылка виски. Угощайся, — предложил Карл.

Когда он ушел, я съел бутерброды, сделал пару глотков виски, потом пошел к дереву возле ворот. Взобрался на него и стал наблюдать за тонувшим в темноте домом Хэмелов. Прождал больше часа, но ничего не произошло, так что я вернулся в коттедж, лег на диван и заснул. Около шести утра с трудом заставил себя продрать глаза, побрился, принял душ и обошел сад, стараясь казаться бдительным и энергичным охранником. В восемь утра появился Джервис и принес кофе, оладьи с кленовым сиропом, жареные сосиски и омлет.

Пока я ел, он говорил не умолкая. Сказал, что, раз завтра я приду на дежурство в полдень, он снова устроит обед для меня и Вашингтона Смита. Я ответил, что буду счастлив.

В полдень меня сменил Карл. Я поплавал, вернулся к себе и проспал до вечера. У меня не хватило бы духа беседовать с Бертой, и я спустился в бар выпить, а потом, почувствовав голод, пошел, туда, где оставил свою машину. Садясь за руль, я вдруг увидел приближающуюся Глорию Корт:

— Привет!

Она остановилась, посмотрела на меня, улыбнулась и подошла к "мазеру".

— Привет! Откуда ты взялся? — Она прислонилась к машине. Под тонкой тканью платья колыхались груди.

— Да вот, намерен покормить себя, — ответил я — Не составишь ли мне компанию? Терпеть не могу обедать в одиночестве.

Она быстро обошла машину и открыла дверцу.

— Куда едем?

— Любишь дары моря?

— Предпочитаю мясо. Здесь недалеко есть один ресторанчик. Называется "Бык живьем". Знаешь?

Совсем как Берта. Цены в этом ресторанчике сразили бы и нефтяного шейха.

— Нет, туда не поедем, — сказал я твердо. — Я знаю другое местечко, где можно получить такой бифштекс, что он у тебя на тарелке будет мычать.

Глория рассмеялась:

— Ладно, я просто удочку закинула. — Она уселась рядом со мной, и ее рука оказалась у меня на колене. — Хорошая машина.

Я мягко убрал руку:

— Не сейчас, детка, ладно? Как-нибудь в другой раз.

Я привез ее в ресторан, расположенный в стороне от Парадиз-авеню. Трубы там гремели так, что барабанные перепонки лопались, народу было полно, а на официантах красовались костюмы матадоров.

Когда мы сели за столик и заказали бифштексы, Глория откинулась на спинку и нацелила на меня свои груди.

— Где ты пропадал, красавчик? — осведомилась она. — Я не видела тебя с тех пор, как тебя занесло в "Аламеду".

— Да так, болтался кое-где, а ты что поделываешь? Все еще выступаешь там?

— Только по субботам. А ты чем занимаешься?

— Я? Гоняюсь за преступниками и иногда догоняю. Как Диас?

Глория бросила на меня долгий испытующий взгляд:

— Как ты сказал тебя зовут?

— Барт Андерсен. Она кивнула:

— Держись от Диаса подальше, Барт.

— Мне это уже говорили.

— А теперь я тебе говорю. Держись от него подальше.

Принесли бифштексы, и мы принялись за еду.

— Если этот Диас мерзавец, да еще и опасный, зачем такой симпатяге, как ты, с ним водиться?

— Да с чего ты взял, черт побери, что я такая уж симпатяга? — Она громко фыркнула. — Но ты прав, с кем бы я ни связалась, рано или поздно я начинаю спрашивать себя, зачем он мне сдался, и никогда не нахожу ответа. Вся беда в том, что я влюбчивая и влюбляюсь без памяти. Встретила этого слюнтяя Хэмела и влюбилась! Потом из-за подонка Диаса голову потеряла. Да если я начну перечислять, в каких только мерзавцев не влюблялась, ночи не хватит!

— Ты, я вижу, отчаянная! Ну а как бифштекс?

— Потрясный. — И она принялась за еду.

Я не мешал ей. Расправившись с бифштексом, Глория заявила, что хочет пломбир и побольше бананов и вишен к нему. Я заказал и, пока она все это смаковала, пил кофе. Когда с пломбиром было покончено, она удовлетворенно кивнула, отодвинула стул и встала.

— Пошли! — сказала она. — Сейчас задам тебе работенку! Такого с тобой еще не было, запишешь в дневнике!

— Я не веду дневников, — сказал я, расплачиваясь за обед.

— Ничего, заведешь. Обязательно, братец, заведешь. — Глория за руку потащила меня из ресторана.