В мире фантастики и приключений. Выпуск 10. Меньше - больше. 1988 г.

В определенном смысле Петрова постигло разочарование. Пока велся технически сложный обмен информацией, пока готовился визит парапов на Землю, у Петрова складывалось впечатление чуть ли не полной идентичности парапов и землян. Петров вспомнил свое стояние у зеркала и иронически улыбнулся: судя по всему, парапам все равно, какая у него прическа и насколько мужественным выглядит он сам. Петрову ведь совершенно безразлично, какого цвета блики играют на поверхности системы. А ведь цвет в данном случае, наверное, что-то обозначает. И потом — габариты!.. Петров не думал, что парапы столь малы, хотя и знал, что они меньше людей.

Вот так… Выходит, можно сто лет готовиться к контакту, многое знать о нем, прочитать тысячу лекций я написать миллион статей и все-таки не быть гарантированным от неожиданностей.

Впрочем, пора бы уж и признаться себе, что прибывшие на Землю для осуществления первого межгалактического контакта парапы поспешили прежде всего сыграть шутку с одним из земных представителей, а именно с Петровым. Петров был человеком, не лишенным чувства юмора. Так он считал, во всяком случае. Но тем не менее он не раз замечал за собой, что с особенным пристрастием принимает экзамены у тех студентов, которым удалось удачно над ним подшутить.

Поневоле и на простершихся перед ним парапов Петров посмотрел сейчас профессорским взглядом — чуть свысока, чуть пренебрежительно. Смотрел и молчал.

Торжественность минуты так и не проявлялась. Спасать положение Петров решил предоставить самим парапам. Пусть они отхихикивают свое, он помолчит. Если парапы были, способны понять его растерянность, должны понять и его намеренное молчание. Жаль, в системе нет ничего, хоть отдаленно напоминающего человеческий глаз, — Петров все пытался отыскать его: плохо, когда не понимаешь, как воспринимают твой взгляд.

Система отсмеялась, отмигали последние блики, и наступила тишина. Неловкая тишина. Наконец какая-то женщина заговорила быстро, и тон ее голоса был извиняющимся:

— Мы так рады, Петров! Простите нас. Мы, наверное, ведем себя как дети, хотя детей среди нас и немного. Нам, знаете, все земное в диковинку. Вы, например… Мы ведь думали, что люди как парапы, только больше…

Петров поморщился. Да, он думал о том же самом — о полном несоответствии представлений и реальности.

Но эта женщина отнесла Петрова к разряду «диковинок». Почему же он, Петров, не поторопился причислить к «диковинкам» систему?… Потому что он не способен на легкомыслие, продемонстрированное парапами. Не способен и рад этому. Кстати о лексике. С лексикой следует еще разобраться. Уж не Полинины ли это штучки с дешифратором?… Есть у нее склонность к простецким выражениям, а в речи парапов эти выражения нередки — неспроста.

— Ну что ж, друзья! Я рад, как и вы, — ответил Петров и не удержался, добавил: — Мне, знаете, тоже любопытно на вас поглядеть.

Система издала многоголосый вздох облегчения. Легкой иронии, заключенной в последних словах, парапы не заметили. Петров их явно переоценил — не так уж они и чувствительны. Не так уж способны проникать в человеческие настроения, оттенки эмоций. Впрочем, оттенки частенько представляют сложность и для людей, а парапы — приходилось в этом сознаться — все-таки не люди.

— Я хотел бы поговорить с Клинчем, своим коллегой, — увереннее продолжал Петров, намереваясь исправить положение собственными силами. Не хотелось, чтобы первый контакт вошел в историю только как шутка.

Еще один женский голос произнес сожалеюще:

— А Клинч заболел. Так неожиданно, уже перед стартом. Расстроился, конечно, ужасно. Чуть не плакал. Но ничего не поделаешь, не судьба!..

«Клинч… Чуть не плакал… Галиматья какая-то!.. Вот уж поистине — святая простота!.. Расстроился, видите ли, он ужасно…»

— Надеюсь, ничего серьезного? — Петров был предельно светским, а значит, и ядовитым.

Но и яд его, как прежде ирония, пропал даром. Ему тут же простодушно ответили:

— Разумеется! Он, скорее всего, уже здоров. Мы ведь так долго до вас добирались.

В разговор встрял какой-то мальчишка:

— Да уж! Трюхали, трюхали, а за окнами — ничего особенного. Пыль одна.

Петров пропустил замечание мимо ушей.

— Кто же заменил Клинча в поездке?

— Я, — тут же отозвалась женщина.

Петров вздохнул с облегчением: кто-то все-таки заменяет Клинча, значит, с кем-то можно будет поговорить серьезно. Но Петров рано радовался, потому что женщина тут же добавила:

— Не могло же место пустовать. А я была первой в очереди…

— Какой очереди? — ничего не понял Петров.

— У нас, знаете, целую лотерею организовали. Ехать-то все семьи хотели, а мест-то всего пятьдесят. Ну и разыгрывали путевки. Только Клинчу и его семье было предоставлено право участвовать в поездке вне зависимости от результатов лотереи. Но он заболел. Они остались. А поехали мы с мужем и с сыном… Потому что в лотерею выиграли первое добавочное место…

Петров окунул лицо в ладони и приглушенно рассмеялся. Он смеялся над собой. Агрессия!.. Бог ты мой?!.