В мире фантастики и приключений. Выпуск 10. Меньше - больше. 1988 г.

Петров взглянул в лицо Полины. Оно было печальным. Такое знакомое, такое тысячу раз понятое и такое, как оказалось, неизвестное лицо!.. Получается, что Поляна и Клинч, тот самый Клинч, в общении с которым Петров чувствовал чаще равенство, реже — свое превосходство и столь же редко, но все-таки свою слабость, — получается, что этот Клинч — Полина!.. Однако если было возможно проявить слабость перед Клинчем, то перед Полиной…

— Ты понимаешь, что уничтожила все?!. Все, без остатка!..

— Да, Петров. Мне больно, но я намеренно пошла из эту боль. В конце концов, я могла бы просто прекратить игру. И вы, пытаясь установить, почему замолчали парапы, рано или поздно, скорее всего, открыли бы обман, но никогда не нашли бы автора — уж об этом я бы позаботилась. Но понимаешь… Я, наверное, разлюбила тебя, Петров. Или нет… просто ты стал мне неприятен. Чем более страстным становилось твое увлечение парапами, чем чаще я оставалась одна, тем противнее мне становилось. Мне было грустно и смешно смотреть на тебя, выслушивать твои многочисленные рассуждения о природе парапов. Ты уходил надутый и важный, преисполненный сознания своей исключительности. А я смеялась, потому что хорошо знала, к чему ты уходишь…

— Довольно! — прокричал Петров, Злость и стыд охватили его.

— Нет! Я долго ждала, Петров, чтобы ты опомнился, чтобы ты понял, что нельзя быть рядом с человеком и не отдавать ему себя. Но ты все бросал — «ради святого дела!..» И цену этому делу никто не знал лучше меня…

Полина замолчала. Петров старался не смотреть на нее: боялся ударить. И ему ясно представлялась картина его разоблачения перед всеми, невольно втянутыми в обман. Лучшие умы Земли обдумывали проблему контакта с несуществующими парапами!.. Целый штат сотрудников занимался дешифровкой сигналов!.. И всему виной — Петров!..

А Полина медленно продолжала:

— Ты, Петров, никогда не задавался вопросом, зачем людям контакты с другими мыслящими существами. Ты просто искал контакта и работал на него, потому что, как тебе кажется, ты можешь это делать. Но зачем, зачем нам внеземные контакты, когда люди — даже близкие, как мы, — друг друга-то понять не могут?! — В голосе Полины звучала горечь, давняя и неизбывная. Зачем нам еще и инопланетяне, если мы — люди одной планеты, одного развития — не можем жить в любви и в мире?!. Зачем нам добывать непонимание в космическом масштабе?!.

— Ты мудро говоришь, Полина. Но не очень-то мудро поступаешь. И любовь между нами была. И отношения были не так уж плохи. Надо было только уметь ценить то, что имеешь. Может быть, ты и оценишь теперь, когда все разрушила.

— Не запугивай меня, Петров. Жаль, конечно, что мой путь к тебе оказался путем от тебя. Но я ни о чем не жалею!.. Слышишь, ни о чем!.. Пусть все рушится!.. Пусть все рухнуло!.. Пусть все сгорело!.. Из пепла еще можно возродиться. Но и без возрождения быть пеплом лучше, чем все время находиться в состоянии медленного угасания…

Вечные женские слезы!.. Но сейчас Петрову хотелось бы видеть их подольше. Однако Полина справилась с собой и с иронической улыбкой заключила:

— Как ты любишь выражаться, у парапов всегда может обнаружиться свой троянский конь… А троянский конь, как видишь, был у меняли.

Полина отошла к пульту, нажала на нем одну из клавиш, и комната наполнилась голосами — смеялись мужчины, женщины, дети…

— Троянский конь, Полина, — это всегда дело вражеских рук.

— А небрежением, Петров, и не выращивают друзей. — Полина проговорила это тихо, как будто сомневаясь. И что-то дрогнуло в ней.

Но Петров сделал вид, что не заметил этого смятения: так ей и надо.

Петров ушел, не оглядываясь. Как всегда, руки в карманах, прямая спина. Полина не увидит его сломленным. Не дождется!..

За деревьями Петров нашел свой «зонтик». Опустился в кресло, направил «зонтик» домой. Упругое отупение владело Петровым — отупение после сильной боли.

Он не видел мест, над которыми пролетал. В голове было пусто. Петровым владели только усталость и ощущение поражения, глубины которого он еще не мог постичь.

Очнулся Петров почти у самого дома. Что-то в его доме привлекло внимание. И очень скоро Петров понял, что именно…

В одном из окон его лаборатории сосредоточилось сияние. Сияние звезды, которая по рассеянности вместо неба попала в ограниченное пространство комнаты.

ГАЛИНА УСОВА ТЕ, КТО БРОДЯТ САМИ ПО СЕБЕ Рассказ