В мире фантастики и приключений. Выпуск 2. 1963 г.

– Молодой человек, а как вы представляете себе "продвижение вперед" в области синтеза живого белка? Что это, по-вашему, должно быть?

Я растерянно пожал плечами:

– Ну, в результате каких-то химических реакций вы должны получить что-то, что будет напоминать живое… Сделать какую-нибудь бактерию или, в крайнем случае, вирус из… воздуха, разных солей и еще чего-нибудь…

Не закончив фразы, я покраснел…

– Н-да…

Он хлопнул себя по коленям и встал. Я представил, какую головомойку получу от научного редактора газеты за такое интервью.

Брайнин остановился за моей спиной и, положив руки мне на плечи, вдруг

спросил:

– Скажите, вы в бога верите?

От неожиданности я вздрогнул.

– Конечно, нет, - пробормотал я, глядя на него непонимающе.

– А в мировой разум или в гегелевский мировой дух, или еще во что-нибудь такое?

Я решительно завертел головой.

– И я не верю, - сказал Брайнин и уселся на прежнее место. - Я знаю, что нет ни бога, ни мирового разума, ни духа, ни черта. И вы это знаете. Но между моими и вашими знаниями есть принципиальная разница. Я своими знаниями пользуюсь, а вы - нет.

Крайний сделал мне знак сесть на место и продолжал:

– Важно, молодой человек, не то, что мы знаем, а то, как мы пользуемся своими знаниями. Я склонен думать, что настоящими знаниями нужно называть именно те, которыми пользуются в повседневной жизни и работе. А то, что лежит в голове, как непрочитанная книга на полке, - эти знания никому не нужны. Ни обществу, ни индивидуальному владельцу.

Я исподлобья посмотрел на философствующего академика, не понимая, причем тут все эти рассуждения о вере в бога и о полезных и бесполезных знаниях.

Я прямо так ему и сказал:

– Я не понимаю, к чему весь этот разговор и какое он имеет отношение к…

– Самое непосредственное. Когда я хорошенько подумал, что нет ни бога, ни святого духа, тогда я решил, что синтез живого белка, а вернее, живого организма, нужно вести не так, как мы это делали до сих пор. До сих пор мы это делали, так сказать, по-научному…

– Вы что же, в своей работе решили уповать на помощь сверхъестественных сил? - осмелился я спросить Брайнина.

– Да, если только сверхъестественной силой можно назвать человеческий разум.

– Ну, знаете, Михаил Федорович! Вы говорите парадоксами. Я просто ничего не понимаю! - воскликнул я.

– А здесь и понимать-то нечего. Смотрите. Бога нет. Мирового разума нет. Природа безмозгла и тупа, как вот эта пустая колба. А жизнь она все же создала! Спрашивается - как? Я потер виски руками, силясь уяснить, что говорит академик.

– Без лабораторий, без продуманного плана научно-исследовательской работы, без обработки литературных данных, без коллоквиумов и научных дискуссий природа взяла и создала жизнь! А мы ведем работу по плану, ставим эксперименты, перечитываем сотни книг и научных статей своих предшественников и соратников, анализируем, синтезируем, спорим, опять ставим опыты и до сих пор, как вы изволили выразиться, не сделали даже паршивого вируса, не говоря уже о бактерии. Как вам это нравится? Признаться, мне это не нравилось. Уж в очень странных выражениях объяснялся со мной академик Брайнин.

– Вы когда-нибудь задумывались, почему природа не создала гайку или, например, велосипед? Никто нигде не видел ни природных гаек, ни растущих на деревьях велосипедов. А их сделать проще, чем живую бактерию!

– Просто… - залепетал я, - просто это никому не нужно… Природе это не нужно…

"Опять глупость! Куда гнет этот странный человек!" - в отчаянии подумал я.

Он поджал бледные губы и, улыбаясь, отрицательно покачал головой:

– Для того чтобы создать гайку или велосипед, нужен разум, понимаете, разум! А у природы его нет. А вот для создания живой клетки никакого ума не нужно. И природа ее создала! Вот вам и весь сказ.

Несколько минут мы сидели, глядя друг другу в глаза. Я - без надежды что-нибудь понять, он - откровенно наслаждаясь моим недоумением. План моего интервью разлетелся в пух и прах, и я совершенно не представлял, что я принесу в редакцию. Вдруг меня осенила мысль.

– Но ведь известно, что природа создала жизнь случайно!

– О, это уже ближе к истине! Это почти верно! А что делаем мы?

– А мы хотим подойти к проблеме создания живой материи сознательно!

– Тоже правильно, за исключением определения, где и в чем наше сознание и наш разум необходимы, Разумно ли мы поступаем, подходя к проблеме синтеза живого белка слишком разумно?

– Не понимаю, объясните.

– В начале нашей беседы вы сказали, что ждете от нашей работы синтеза какой-нибудь бактерии или вируса из воздуха, солей и так далее. Так представляют себе решение проблемы большинство людей. И вот смотрите, что это означает. Например, молекула довольно простого природного белка молока - лактоглобулина - имеет молекулярный вес около сорока тысяч. Анализ показывает, что она состоит примерно из двух тысяч атомов углерода, трех тысяч атомов водорода, пятисот атомов кислорода, пятисот атомов азота и двадцати атомов серы.