В мире фантастики и приключений. Выпуск 3

Тогда Быков поглядел на курсограф. "Тахмасиб" падал. "Тахмасиб" шел через экзосферу Юпитера, и скорость его была намного меньше круговой, и он падал по суживаюшейся спирали. Он потерял скорость во время метеоритной атаки. В метеоритной атаке корабль, уклоняясь от курса, всегда теряет скорость. Так бывает в поясе астероидов во время обыденных рейсов Юпитер-Марс или Юпитер-Земля. Но там это не опасно. Здесь, над Джупом, потеря скорости означала верную смерть. Корабль сгорит, врезавшись в плотные слои атмосферы чудовищной планеты - так было десять лет назад с Полем Данже. А если не сгорит, то провалится в водородную бездну, откуда нет возврата, - так случилось, вероятно, с Сергеем Петрушевским в начале этого года.

Вырваться можно было бы только на фотонном двигателе. Совершенно машинально Быков нажал рифленую клавишу стартера. Но ни одна лампочка не зажглась на панели управления. Отражатель был поврежден, и аварийный автомат блокировал неразумный приказ. "Это конец", - подумал Быков. Он аккуратно развернул корабль и включил на полную мощность аварийные двигатели. Пятикратная перегрузка вдавила его в кресло. Это было единственное что он мог сейчас сделать, - сократить скорость падения до минимума, чтобы не дать ему сгореть в атмосфере. Тридцать секунд он сидел неподвижно, уставясь на свои руки, быстро отекавшие от перегрузки. Потом он уменьшил подачу горючего, и перегрузка пропала. Аварийные двигатели будут понемногу тормозить падение - пока хватит горючего. А горючего немного. Еще никого и никогда аварийные ракеты не спасали над Юпитером. Над Марсом, над Меркурием, над Землей - может быть, но не над планетой-гигантом.

Быков тяжело поднялся и заглянул через пульт. На полу, среди пластмассовых осколков, лежал животом вверх штурман Михаил Антонович Крутиков.

– Миша,- позвал Быков почему-то шепотом.- Ты, жив Миша?

Послышался скребущий звук, и из-за кожуха реактора выполз на четвереньках Жилин. Жилин тоже плохо выглядел. Он задумчиво поглядел на капитана, на штурмана, на потолок и сел, поджав ноги.

Быков выбрался из-за пульта и опустился рядом со штурманом на корточки, с трудом согнув ноги в коленях. Он потрогал штурмана за плечо и снова позвал:

– Ты жив, Миша?

Лицо Михаила Антоновича сморщилось, и он, не открывая глаз, облизнул губы.

– Лешенька,- сказал он слабым голосом.

– У тебя болит что-нибудь?- спросил Быков и принялся ощупывать штурмана.

– О!- сказал штурман и широко открыл глаза.

– А здесь?

– У!- сказал штурман болезненным голосом.

– А здесь?

– Ой, не надо!- сказал штурман и сел, упираясь руками в пол. Голова его склонилась к плечу.- А где Ванюша?- спросил он.

Быков оглянулся. Жилина не было.

– Ваня,- негромко окликнул Быков.

– Здесь,- отзвался Жилин из-за кожуха. Было слышно, как он уронил что-то и шепотом чертыхается.

– Иван жив,- сообщил Быков штурману.

– Ну и слава богу,- сказал Михаил Антонович и, ухватившись за плечо капитана, поднялся на ноги.

– Ты как, Миша?- спросил Быков.- В состоянии?

– В состоянии,- неуверенно сказал штурман, держась за него.- Кажется в состоянии.

Он посмотрел на Быкова удивленными глазами и сказал:

– До чего же живуч человек, Лешенька… Ох, до чего живуч!

– Н-да,- сказал Быков неопределенно.- Живуч. Слушай, Михаил…- Он помолчал.- Дела наши нехороши. Мы, брат, падаем. Если ты в состоянии, садись и посчитай, как и что. Вычислитель, по-моему, уцелел,- он посмотрел на вычислитель.Впрочем посмотри сам.

Глаза Михаила Аноновича стали совсем круглые.

– Падаем?- сказал он.- Ах, вот как! Падаем. На Юпитер падаем?

Быков молча кивнул.

– Ай-яй-яй!- сказал Михаил Антонович.- Надо же! Хорошо. Сейчас. Я сейчас.

Он постоял немного, морщась и ворочая шеей, потом отпустил капитана и, ухватившись за край пульта, заковылял к своему месту.

– Сейчас посчитаю,- бормотал он.- Сейчас.

Быков смотрел, как он, держась за бок, усаживается в кресло и устраивается поудобнее. Кресло было заметно перекошено. Устроившись, Михаил Антонович вдруг испуганно посмотрел на Быкова и спросил:

– Но ведь ты притормозил, Алеша? Ты затормозил?

Быков кивнул и пошел к Жилину, хрустя осколками на полу. На потолке он увидел небольшое черное пятно и еще одно у самой стены. Это были метеоритные пробоины, затянутые смолопластом. Вокруг пятен дрожали крупные капли осевшей влаги.

Жилин сидел по-турецки перед комбайном контроля отражателя. Кожух комбайна был расколот пополам. Внутренности комбайна выглядели неутешительно.

– Что у тебя? - спросил Быков. Он видел, что.

Жилин поднял опухшее лицо.

– Подробностей я еще не знаю,- ответил он.- Но ясно, что вдребезги.

Быков присел рядом.

– Одно метеоритное попадание,- сказал Жилин.- И два раза я въехал сюда сам,- он показал пальцем, куда он въехал, но это было и так видно.- Один раз в самом начале ногами и потом в самом конце головой.

– Да, - сказал Быков.- Этого никакой механизм не выдержит. Ставь запасной комплект. И вот что. Мы падаем.

– Я слышал, Алексей Петрович,- сказал Жилин.

– Собственно,- произнес Быков задумчиво,- что толку в контрольном комбайне, если разбит отражатель?

– А может быть, не разбит?- сказал Жилин.