В мире фантастики и приключений. Выпуск 3. 1964 г.

– Простите меня, мазор-са, это так, настроение. Что вы хотели мне сказать?

– Юринга, - я постарался смягчить свой голос, - не называй меня мазор-са, у меня есть имя, меня зовут Антор, Антор, слышишь?

Она повернула ко мне голову:

– Да, я слышала где-то это имя.

– Еще бы, - мрачно ответил я, почувствовав себя снова уязвленным, - не далее как сегодня я сообщил его тебе.

– Нет, раньше, я слышала его где-то раньше. Наверное, встречала в вестнике.

По лицу ее пробежала тень.

– Да, в вестнике. Вы богатый человек, а пишут всегда о богатых. Бедных не замечают, а если и пишут, то только тогда, когда им неожиданно посчастливится разбогатеть.

Я ничего не ответил. Какое-то дурацкое самолюбие, ложная гордость или мелкое тщеславие, не знаю, как еще охарактеризовать это чувство, помешали мне сказать ей, что я вовсе не так богат, как другие бездельники, населяющие Хасада-пир. Щегольская одежда и роскошное убранство моего временного жилища надежно маскировали мою бедность, и, конечно, она не представляла себе, что я был такой же бедняк, как и она сама, с тем лишь отличием, что на меня неожиданно свалился заработок за много времени вперед, который я проматывал с бездумным расточительством.

Разговор наш по-прежнему не клеился. Мы молча шли вперед. Дорожка, которая вела нас, сузилась, и стебли растений доставали иногда до лица, приходилось отводить их рукой, чтобы проложить себе дорогу.

Я вспомнил Ласию, которую видел у Конда. С той, наверное, было бы проще. Подумав о ней, я стал сравнивать ее с Юрингой. Ласия была, пожалуй, красивее, определенно красивее, но что-то было в ее красоте такое, что привлекало лишь ненадолго. Ей не хватало мягкости и обаяния Юринги, чья красота не бросалась в глаза сразу, а разгадывалась постепенно, черточка за черточкой и поэтому всегда была свежей, новой и неизвестной.

– Что вы так смотрите на меня… Антор?

– Тебе, правда, не холодно?

– Чуть-чуть.

– Может быть, все же зайдем куда-нибудь?

– Как хотите.

– Я хочу, чтобы ты захотела чего-нибудь.

– Мои желания, увы, невыполнимы даже… - Она замолчала.

– Ты хочешь сказать, с моими деньгами? Не надо, лучше выскажи пожелания.

Она грустно улыбнулась. В сгустившихся сумерках смутно вырисовалась ее стройная фигура. Я нерешительно обнял ее за плечи и почувствовал, как она вздрогнула от моего прикосновения.

– Пойдем, Юринга, куда-нибудь, где много людей, тебе нужно отвлечься.

Она взглянула на меня:

– Вы странный, Антор.

– Чем же?

– Так.

Помолчала.

– Мне можно быть с вами откровенной?

– Да, конечно. Тебя что-нибудь угнетает?

– Да.

– Что именно?

– Вы!

– Я!?

Последовала неловкая пауза.

– Вы не сердитесь, - рука ее коснулась моей, - я не хотела вас обидеть, поймите меня правильно…

– Чего уж там, - пробормотал я, - но… разве я хуже других? Договаривай, если начала.

– Нет. Наоборот… лучше, поэтому и тяжело. С вами я снова чувствую себя человеком, а быть человеком в моем положении…

Дорожка закончилась тупиком, в котором стояла тесная скамейка.

– Не хочешь отдохнуть?

Она отрицательно покачала головой. Мы повернули и пошли обратно. Под ногами шуршали камешки.

– Почему ты решила, что я лучше?

Грустная улыбка скользнула по ее губам.

– Не решила. Это видно, Антор, и кроме того…

Придвинувшись ко мне, Юринга вдруг заговорила быстро-быстро:

– Расскажите! Расскажите все. Я не верю, что там нет жизни. Там должны быть люди, и они должны жить лучше нас. У нас все так нехорошо. Я часто смотрю на небо и в каждой звездочке вижу искорку счастья других людей. Они, должно быть, очень счастливые, смотрите, как искрится их счастье!

– Не знаю, Юринга, может быть, где-то далеко-далеко у какой-нибудь звезды и живут люди, но нигде поблизости их нет, и хорошо, что нет. Неизвестно, какие они были бы, у нас и своих несчастий хватает… За пределами нашей атмосферы раскинулся безбрежный холодный и мрачный океан пустоты, в котором маленькими крупинками, отдаленными друг от друга на громадные расстояния, затерялись шары-планеты, вроде нашего Церекса, одни больше, другие меньше. Поверхности их устроены по-разному, но везде там человека подстерегают опасности, неведомые и внезапные. Воздух этих планет отравлен ядовитыми газами, а исполинская сила тяжести, если бы мы вздумали опуститься там, превратила бы нас в беспомощных ласов, какими они становятся, когда их вытаскивают из воды.

– Так везде?

– Почти везде.

– И на этой звезде тоже? - она указала снова на Арбинаду.

– Это не звезда.

– Я знаю, планета. Мне кажется, что их там сразу две…

– Это правда, их на самом деле две. Одна большая, больше нашего Церекса, а другая меньше - спутник, Хрис называется.

– Вы там были?

– Нет. Еще нет, но скоро полечу.

Юринга вопросительно посмотрела на меня.

– Через шесть дней я уезжаю отсюда для подготовки к экспедиции. Быть может, там действительно есть жизнь и даже люди.

Я задумался о предстоящем полете. Юринга осторожно тронула меня за плечо. Я обернулся.

– Антор, мне хотелось бы испытать ощущение летчика и увидеть небо…

– Это невозможно, Юринга.