В мире фантастики и приключений. Выпуск 3. 1964 г.

Началась яростная бортовая качка. Сумрак стал сгущаться. Шум волн в отсеке перекрыл рев двигателей, но сквозь грохот волн и пронзительный свист ветра все явственнее проступали какие-то посторонние звуки. В такт этим звукам по телу корабля пробегали короткие судороги.

— Что с двигателями?! — заорал Кор.

Я вскочил с места, но от толчка перелетел через кресло и всей тяжестью грохнулся на пол. На какое-то время сознание покинуло меня. Очнулся я в неестественной позе в углу, куда, наверное, закатился от непрерывной болтанки. Меня поразила тишина. Молчали двигатели, на обзорном экране в немой пляске вздымались волны и надвигался каменистый берег. Кор лежал поперек кабины на полу, заклинившись между креслами. Ноги его шевелились. Конд навис над пультом, каким-то чудом держась на ногах.

Вдруг рявкнул главный двигатель, корабль рванулся вперед, но тут же, подхваченный громадной волной, задрал нос, развернулся и со страшным скрежетом сел брюхом на камни. Меня бросило через всю кабину, я еще успел заметить окровавленное лицо Конда, почувствовать два конвульсивных рывка двигателя, и тут же все потонуло в тишине и небытии.

Ужасно болела голова. Боль была то ноющая, то тупая, то резкая, от которой хотелось кричать и стучать ногами. Я почувствовал чье-то дыхание около своего лица и медленно, открыл глаза. Надо мной, стоя на коленях, склонился Дасар. «Больно», — хотел произнести я, но губы шевельнулись беззвучно. Он расстегнул ворот, нащупал сосуд, и я ощутил прикосновение металла. Потом наступило облегчение.

— Что произошло, литам?

— Неважно, — ответил он, — шевелиться можешь?

— Попробую.

Я согнул ногу в колене, уперся руками в пол и поднялся на четвереньки. «Эльприс» стоял наклонившись на один бок, и передвигаться было трудно. В кабине царил беспорядок. На полу валялось множество вещей, откуда они взялись — неизвестно. Через люк в угол помещения натекла большая лужа сислола, наверное, он вылился из контейнера. В этой луже лежали Кор и Конд, как братья.

— Что с ними?

— Еще не знаю, надеюсь, ничего страшного.

— А где остальные?

— Там, — биолог неопределенно махнул рукой. Мой взгляд остановился на обзорном экране. Его четырехугольник заполняла неподвижная темнота.

— Ночь, — сказал биолог, перехватив мой взгляд. Корабль стоял неподвижно, ни толчков, ни колебаний не ощущалось.

— Мы на суше?

— Не знаю, ничего не знаю. Помоги мне.

Он заковылял к неподвижно рапростертым телам. Совместными усилиями мы усадили Кора и Конда в кресла. Биолог вытер взмокшее лицо, и тут я почувствовал, что в кабине жарко. У Конда была рассечена щека и покрыта запекшимися сгустками крови. Других повреждений ни у того, ни у другого мы не обнаружили. Биолог раскрыл сумку, висящую на груди, и пошарилв ней.

— Антор, пойди в моторный отсек, там Барм и Ланк, если они без сознания, дай им вот это, — он протянул мне тюбик, — выдавишь немного в рот. И потом… прибавь кислороду, регенератор что-то разладился.

Остаток ночи мы с биологом приводили в чувство товарищей. Больше всех пострадал Барм. Во время толчка он находился в проеме моторного отсека и был выброшен на насосы. Ударился он, судя по всему, не очень сильно, но длительное пребывание в неестественной позе, головой вниз с прогнутым в обратную сторону позвоночником, серьезно отразилось на его состоянии. Он очнулся последним, когда лучи восходящего солнца окрасили в розовые тона матовую поверхность обзорного экрана. Биолог вздохнул с облегчением и в изнеможении опустился в кресло.

— Несите его в контейнер, — это все, что он успел вымолвить и тут же погрузился в сон.

Часа два мы отдыхали, после чего собрались обсудить положение. Кор окончательно пришел в себя, Конд выглядел мрачным и нахохлившимся, Ланк бережно поддерживал вывихнутую руку и сидел, задумчиво уставившись в одну точку. Совещание было коротким. Прежде чем принять какие-то решения, нужно было установить координаты, выяснить степень повреждения корабля, и затем — возможность сняться с мели.

— Приготовиться к вылазке! — скомандовал Кор. — Пойдут все, за исключением вас. — Он указал на геолога.

Мы потащились к переходной камере за скафандрами.

Когда крышка люка откинулась и повисла над поверхностью Арбинады, в лицо нам ударили лучи солнца. Оно еще не успело высоко подняться и светило прямо в отверстие люка. Мы невольно зажмурили глаза.

— Вот так номер! — раздался удивленный возглас Конда. Он стоял на краю крышки и смотрел вниз. — Ничего не понимаю!

Под нами была суша. От полосы прибоя корабль отделяло метров двадцать твердой земли. Мы недоумевающе переглянулись. Сквозь прозрачную массу шлема я увидел, как лицо Кора сделалось серым. И тут до меня дошел смысл происшедшего. Мы не могли ни сдвинуть корабль с места, ни взлететь. Неприятный холодок прошел у меня по спине. Кор быстро овладел собой.

— Спускайте подъемник! — приказал он.