В мире фантастики и приключений. Выпуск 4. Эллинский секрет. 1966 г.

– Ключ, ключ! Один бы сигнал расшифровать.

– Сейчас дам тебе ключ. Я кое-что сделаю - следи за их реакцией.

Я выдвинулся вперед, ударил - не очень сильно - полем и снова отошел. Операцию эту я повторял раза три, потом стал осторожно раздвигать головоглазов. И опять, бросив это занятие, я перешел к ударам. Удары были несильны, оплеухи, а не рапиры. Раза два я наставлял на головоглазов растопыренные пальцы.

– Хватит! - сказал Андре радостно. - Теперь, кажется, мы расшифруем их речь. Слушайте, это поразительно!

Впоследствии выяснилось, что в деталях расшифровка была неточна, но суть передавала правильно: "Тот же, убийца первого… Опять тот же… Опять… он раздвигает… Прикажите экранированным… Только они… На планете двое, все погибли… Шестьдесят третий самоумертвился. Я слабею. Мне не хватает гравитации. Отвечаю: они каменнопалые, они другие… Экранированных… Почему только к вечеру, они же ближе?.. До вечера не удержусь… Не удержусь… Отправлено все, напрасно остались… Ударю головой… Планета больше не нужна… Планета…"

Несколько секунд мы вдумывались в расшифровку. Очевидно, где-то неподалеку была их база, и они переговаривались с ней. Нам надо было ждать нового нападения.

Потом каждый из нас заговорил о том, что ему представлялось самым важным.

– Помощь к ним придет не раньше ночи, - сказал Леонид. - Значит, надо справиться с ними к ночи.

– Что это за экранированные? От чего экранированные? От наших полей? - спросил я. - Но за нами наши звездолеты, вот о чем они забывают.

– Гравитация у них слабеет, - сказал Андре. - Что таится в этой странной фразе? И почему не обнаружены импульсы их собеседника?

– Собеседник далеко, - возразил я. - Дешифратор не принял его слабых импульсов.

– Планета, - выговорил Лусин, - не нужна. Уничтожат?

– Практически сейчас важна лишь угроза: "Ударю головой", - сказал Камагин. - Несомненно, это извещение о готовящемся самоубийстве. Надо предотвратить его, но - как?

– Лишить этих молодчиков возможности двигать головой, - загремел Аллан. - Отрубить ее мечевым полем - и все!

– Нет, - возразил я. - Тогда они развалятся. Андре прав: что-то важное связано с тем, что слабеет гравитация. Давайте сожмем их полями и перетащим в барокамеру сдавленными.

Лишенные возможности пошевелиться, они вскоре были растащены друг от друга. И тут один все же ухитрился ударить себя головой. Тем тщательнее мы оперировали с последним. Мы несли его к планетолету, на котором прибыла помощь, отдельно сжимая полями туловище и отдельно голову. Он явственно ослабевал. Импульсы его становились невнятнее, голова перестала шевелиться и погасла.

– Умер, кажется, - сказал Андре, когда мы помещали головоглаза в барокамеру планетолета. - Дешифратор не улавливает излучений.

Мы усилили давление в камере, запустила бортовой гравитатор. Если головоглазу нравилась большая тяжесть, то он мог пользоваться ею и после смерти. Закрепив голову, чтоб она случайно не упала на тело, мы надежно устроили разрушителя в его временной усыпальнице.

– Я останусь здесь, - сказал Андре, - и постараюсь изучить строение тела и физиологию наших противников.

– А мы поищем жителей планеты, - сказал Леонид. - Может, удастся кого живого найти.

Планета казалась мертвой по-прежнему. Мы облетели город, направились к другим городам. Они казались копиями друг друга. Везде были ужасные следы разгрома, зеленые утром леса и луга сохли и поникали, опадая.

Зелень на планете была полностью истреблена, как и насадившие ее умные кузнечики с почти человечьими головами.

Я настроил дешифратор на любые излучения еще работающего мозга. После часа поисков мы приняли слабые импульсы и полетели в их сторону.

Пеленг излучений привел нас к подземному каналу или трубе, затерянной среди леса. Вход в нее был прикрыт травой и кустарниками. Дешифратор показывал, что в трубе трое живых.

Я пытался пролезть в отверстие трубы, но оно было узко для меня, и полез Камагин. Он попросил подмоги, и вслед отправился такой же щуплый Громан. Вдвоем они вытащили умиравшего шестикрылого. Тот не отвечал на вопросы, не шевелился, дыхание почти не улавливалось, но мозг еще работал с бредовой быстротой.

– Их там сотни, - сказал Камагин, - но все мертвы.

– Двое еще живы, - ответил я. - Прибор ловит работу их мозга. Возьмите биоскоп.

С прибором для улавливания следов неугасшей жизни они возвратились в трубу. Два извлеченных жителя планеты были в худшем состоянии, чем первый. Один скончался, когда его вызволяли наружу, другой жил несколько минут, и я записал работу его умирающего мозга.

Возвратившись к первому, я убедился, что он еще живет. Надежды на выздоровление не существовало, однако некоторое время поддерживать угасающую жизнь в его измолотом теле было возможно.

Уже шло к вечеру, когда мы убедились, что на планете нет больше живых существ.

– Заберем скульптурные группы, - предложил Леонид.

Автоматы сняли с постаментов три скульптуры, потом перенесли в планетолет и постаменты.

– От корабля, идущего на помощь зловредам, импульсов по-прежнему нет, - сказал Андре. - Его молчание действует мне на нервы.