В мире фантастики и приключений. Выпуск 4. Эллинский секрет. 1966 г.

— Правильно! — сказал Аллан и захохотал. — Притащить такое чудище на Землю! Раньше это называлось «добыть языка». — Он повернулся к Камагину и Громану: — Так, что ли, предки?

Те подтвердили, что добывание языков и скальпов — важная операция в любой цивилизованной войне. В их времена войн уже не было, но предания о них сохранялись. Кроме того, они читали о войнах в книгах.

Писатели, хоть никто на Земле давно не сражался и не умирал насильственной смертью, с охотой изображали ужасы: кражи, убийства, погоню за прибылью и славой, измены жен и мужей, коварные продвижения по так называемой службе и прочие дикие действия, требовавшие хитрости и крови.

Так как мы в этом далеком созвездии столкнулись с жестоким народом, то и нам следовало кое-что знать из обычаев тех воинственных времен.

Андре поднял кусок тела одного из разлетевшихся головоглазов.

— Посмотрите-ка! Они не существа, а машины!

На его ладони лежал смоченный темной жидкостью набор элементов электрической схемы — полупроводников, сопротивлений, емкостей, соединительных каналов. Это было, несомненно, искусственное приспособление.

— Похоже на правду, — согласился я. — Все, что мы знаем о врагах, свидетельствует о их необыкновенной свирепости. Разве не странна она для нормального существа?

— Нет, — сказал Лусин, поднимая с камня другую часть тела. — Организм. Вот!

Второй кусок был живой тканью — в нем переплетались нервы и сухожилия, виднелся обломок кости, приставшее к кости мясо. Андре вертел находку, обмазывая пальцы в неприятной клейкой жидкости.

— Да, — признался он. — Не механизмы.

Наши спасители ушли, прихватив Труба, а мы втроем обшаривали арену недавней битвы. И снова я поразился, до чего велики силы, взрывавшие сраженных врагов. Термин «разбрызган» был не образным выражением, а точно описывал гибель головоглаза.

— Мне кажется, странная форма уничтожения есть ключ к тайне их существования, — сказал я, после того как, повозившись полчаса, мы раздобыли десяток кусочков.

Андре разложил кусочки в ряд.

— Посмотрите, шесть — живые ткани, четыре — искусственные элементы. Вам это ничего не говорит?

— Понимаю, — сказал Лусин. — Наполовину — организм, наполовину — механизм. Полуживой, полуискусственный. Нет?

— Да, — сказал Андре. — Именно это.

— Вы забываете еще об одной возможности: живой разрушитель сидит в машине, — возразил я. — При распаде ткани тела перемешиваются с частями механизма — вот и разгадка.

— Тогда полюбуйся вот этим кусочком.

Кусочек и вправду был поразительный: живая ткань переплеталась с искусственной, одно продолжало другое: из кости вытягивался провод и пластмассовое сопротивление, на конденсаторе виднелись нервы и крохи мяса.

Это было органическое сращивание, а не механическое соседство живого и мертвого.

— Две возможности, — сказал Андре. — Или живые существа открыли способ мастерски заменять свои несовершенные органы искусственными и стали наполовину механизмами. Или, наоборот, кем-то созданные автоматы научились вмонтировать в себя органические ткани и поднялись до степени полуорганизмов. В том и другом случае мы имеем дело с объектами высокой культуры.

Для меня сложная природа разрушителей объясняла самое важное: их жестокость. Существа, деградировавшие до механизмов, не могли не потерять доброты и отзывчивости. Но если они и вправду автоматы, смонтированные из органических элементов, то откуда они берут живые ткани?

Может быть, они охотятся за всеми живыми существами в космосе, чтоб их тканями обеспечить свое существование?

— Зовут, — сказал Лусин. — Поспешим.

10

Леонид мрачно прохаживался у одного из зданий. Он так взглянул на нас, словно мы тоже принадлежали к породе головоглазов. Было ясно, что заполучить разрушителя живьем не удалось.

— Распадаются, как мыльные пузыри. Остались в живых три.

В углу, образованном поворотом двух стен, сидели головоглазы, сжатые нашими полями. Враги были обессилены — глаз светился тускло, временами исторгаемые гравитационные импульсы утеряли прежнюю мощь. Андре запустил дешифратор; Ромеро, блокировавший врагов вместе с Алланом, Камагиным, Громаном и Трубом, поманил меня к себе.

— Знаете, почему мы ни одного не взяли живьем? Вам покажется невероятным! Они кончают с собой, когда положение безвыходно!

— Бац башкой по телу и — на разлет! — сказал Аллан. — Самовзрывающаяся конструкция — таковы наши противники.

В это время Камагин, сконцентрировав в себе три поля, методично отрывал одного головоглаза от двух других. Когда между ним и остальными образовался просвет, разрушитель ударил глазом по телу. Раздался взрыв, и головоглаз разлетелся кучкою мокрого праха. Два оставшихся еще теснее прижались один к другому. Их головы сумрачно мерцали.

— Так все они! — сказал Леонид, топнув ногой. — Хоть руками хватай их за проклятую голову!

— Как у тебя? — спросил я Андре. — У них, кажется, световая речь, а это штука нехитрая.

— В том-то и дело что нет. — Андре озадаченно пожал плечами. — От них исходят слабые гравитационные импульсы, похожие на речевые, а свечение лишь сопутствует им. С такой формой речи я сталкиваюсь впервые.

Андре вздохнул.