В мире фантастики и приключений. Выпуск 5. Вахта «Арамиса». 1967 г.

И тут вскочила Паола. Ничего не пенимая, но инстинктивно предугадывая надвигающуюся на Дэниела опасность, она бросилась вперед, словно воробьишка, растопырив перышки:

— Ой, не отпускайте мистера Стрейнджера, капитан. Честное слово, это плохо кончится. А если он вам не нужен, то лучше оставьте его здесь, на станции…

Все дружно рассмеялись. Все, кроме Симоны. «Господи, да что же я делаю? — неожиданно подумала она. — Что делаем мы с Адой? К чему вся эта мышиная возня с предполагаемой контрабандой, которую мы, наверное, не найдем, потому что ее попросту не существует. А потеряем мы Пашку. Потеряем нашу Пашку. А-нашу ли? Нам казалось, что достаточно прожить вместе несколько лет, как она автоматически станет нашей. А вот вышло — она чужая, и мы для нее — враги. Понимает, что мы что-то затеяли, и готова на все — именно на все, на драку, на предательство, — лишь бы защитить тех, своих. Так что же вы смотрите, Ада, Ира- ида, куда вы смотрите? От нас же уходит человек…»

А Ираида Васильевна с Адой смотрели на Санти. От него действительно трудно было глаза отвести.

— Очень-то нам нужны тут на станции такие — рыжие, — медленно проговорила Симона.

Санти прищурил глаза, поднялся, потянулся — чуть заметно, и все-таки вызывающе неприлично — и, глядя на Симону сверху вниз, ласково сказал:

— Будьте добры, мадам, разрешите мои сомнения: ведь вы во время вашего путешествия думали по-французски или, в лучшем случае, по-русски. Так как же оказалось, что надпись на стене была сделана на арамейском языке?

«Дурак, — подумала Симона, — самоуверенный красавчик. Всем вам наша Пашка совсем не нужна. И всетаки она уходит к вам».

— О черт, — сказала она вслух и резко встала. — И надо же было вам все испортить этим дурацким вопросом. Никуда я вас с собой не возьму.

День третий

НИЧЕГО

Ираида Васильевна быстро вошла в центральную:

— Симона, может быть, вы мне объясните?…

А что объяснять? И как это объяснить — что Пашка, теплый маленький человечек, который умел так незаметно и преданно заботиться обо всех; некрасивый, почти уродливый чертенок — неопытный еще чертенок, застенчивый, — с каждым часом становится все более чужим, и еще немного — и этот процесс отчуждения станет необратимым, потому что в каждом уходе одного человека от другого — иди от других — есть такой предел, после которого возвращение уже невозможно.

— Ираида Васильевна, — устало сказала Симона, — мы имеем основания полагать, что контрольная регистрирующая аппаратура не полностью и не всегда точно записывала процессы, происходящие в кабине корабля.

— Ну, Симона, голубушка, чтобы так говорить, надо действительно иметь веские доказательства.

Симона промолчала. Какие тут к черту веские доказательства — несколько мизерных всплесков на диаграммах да интуитивная уверенность в том, что «Бригантина» — посудина нечистая.

— Мы располагаем несколькими фактами, каждый из которых сам по себе вполне допустим, но все вместе они наводят на некоторые подозрения, — четко, как всегда, проговорила Ада. — Во-первых, тяжелые антирадиационные скафандры. Как вам известно, эти неуклюжие сооружения на других кораблях используются сравнительно, редко — в случае непосредственной опасности. А на «Бригантине», на этом благополучном корабле, скафандры надевают в каждом рейсе. Хотя бы раз, — ведь пломба со скафандра, снимается лишь однажды, и мы не можем. проследить, сколько раз он был в употреблении — два или двадцать два.

— Но ведь каждый раз на это имеются причины? — строго проговорила Ираида Васильевна. — Или в бортовом журнале…

— А, бортовой журнал, — махнула рукой Симона. — Там всегда какая-нибудь липа. «Обнаружили в кабине кусочек неизвестной породы». Приняли за венерианскую, полезли в скафандры. Это было во втором рейсе, я, естественно, попросила показать — обыкновенный кварц. Даже слишком чистый для тех, что прямо на дороге валяются. Похоже, из коллекции сперли. Кварц с Венеры. Смешно. Кварц в кабине корабля, который никогда в жизни не опускался на поверхность какойлибо планеты. Тоже смешно.

— А сейчас что? — быстро спросила Ираида Васильевна.

— Якобы получили сигнал с «Линкольн Стар» о полосе радиации.

— Допустимо, — степенно проговорила Ираида Васильевна. — Блуждающее облако. Вполне вероятно. А «Линкольн Стар» запросили?

— Они сигнал подтвердили. Но…

— Но?

– «Чихуа-Хуа» шел в том же секторе. А вот ему сигнала не дали.

— Ну, это их семейное дело. Там, может, защита сильнее.

— Ну да — это же кроха, космический репинчер. И не в этом суть. Подозрительно то, что все эти происшествия случаются только в обратном рейсе. И примерно двенадцать часов спустя после старта с «Венеры-дубль».

— Вce четыре раза? Совпадение.

«Вот уперлась, — с яростью подумала Симона, — и как только ей вдолбить…»

— Да поймите же! — Она стукнула кулаком по плексовой панели просмотрового столика, так что он загудел. — Таких совпадений в природе не бывает! Исключено.

Ираида, Васильевна флегматично пожала плечами: