В мире исканий

— Только не выбрасывать, — вступился Батя, приближаясь к кроту. — Подожди, подожди… Дай-ка мне сообразить… Ну да! Животное очень полезное. В некоторых случаях, конечно. Знаешь что? Я возьму его с собой. А пока пусть тут погуляет. Животное безвредное, не укусит…Вскоре главинж уселся за свой стол и, подперев голову руками, задумался, продолжая следить за кротом, ползающим по комнате.

— А-а-а! Понимаю… — продолжал он через некоторое время. — Начинаю, вернее, понимать. На чертежах у них, наверное, были нарисованы кроты, а не бегемоты. Так-так… Это они притащили с собой. То-то Богдыханов что-то долго искал у себя в кармане! Нечаянно выпустил, наверное… Это они мне принесли показать. Так-так… То-то они мямлили! Теперь все ясно. Наши уважаемые практиканты собираются предложить вести геологическую разведку с помощью дрессированных кротов. Как вам это нравится?

— Я же говорил, что ваши практиканты хотят уподобиться барону Мюнхгаузену! — обрадовался гость, до сих пор молча наблюдавший всю сцену. — А потом, — продолжал он, — существует уже не вымышленный, а настоящий пример. Вы, наверно, слышали, что один физик дрессировал тюленей, чтобы они выслеживали неприятельские подводные лодки. Но только ничего из этого не вышло.

— Не вышло-то не вышло, — вставил Батя, — но благодаря этой затее, насколько мне известно, этот физик усовершенствовал приборы для подслушивания шумов под водой — гидрофоны. Он скопировал ушную раковину тюленей, зная, что они очень хорошо слышат под водой.

— То тюлени, а то кроты, — заметил главинж. — Предположим, что мы привяжем к кроту какой-нибудь измерительный или сигнальный прибор. Ну, и на какую глубину может спуститься крот? Пять метров? Десять метров, не более? Кому это нужно! Правда! Никчемная идея… Я предлагаю больше не терять времени на глупости. Давайте лучше заниматься делом.

В кабинете опять воцарилась деловая обстановка.

— Можешь заверить, что телебур мы построим в срок. Так и передай! — волновался главинж. — Но трубы я все-таки требую выслать на самолете, немедленно… Понятно? Все мобилизуем! Все экспериментальные работы приостановим, но к сроку сделаем… Только вот люди. Почему не присылаете пополнение?

Дальше разговор пошел о нефти.

По далекому геологическому прогнозу, в местности, где был расположен институт, у одного из предгорий Кавказа, предполагалось местонахождение нефти. Однако до сих пор нефть еще не была обнаружена. Хотя практическое испытание машин, разрабатываемых институтом, и проводилось с успехом в ближайших нефтяных месторождениях Кавказа, руководству и всем сотрудникам все же хотелось самим видеть результаты своих трудов. Институт конструировал машины не только для поисков и эксплуатации нефти. Задачи были более широкие. Тут создавались машины и для поисков рудных месторождений и для разведки угля и калийных солей. Расположить научно-исследовательский институт в таком месте, где бы сразу находились всевозможные месторождения, было немыслимо, да и не нужно. Но в данном случае, если бы нефть нашлась, первое практическое испытание своих машин сотрудники института могли бы провести сами.

— Телебур поможет нам добраться до нефти, — говорил Батя. — Это будет его первое практическое испытание. Вот если бы…

Батя не успел договорить фразу, так как в кабинет быстро вошел начальник институтской охраны. Он подошел к главному инженеру и что-то тихо сказал ему на ухо.

Главинж стал мрачнее тучи.

— Это возмутительно… — медленно проговорил он, глядя куда-то в сторону.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ КРОТ

Несмотря на воскресный день, три друга проснулись раньше обычного.

— Довольно дрыхнуть! Просыпайтесь! — заорал Богдыханов, стремительно вскакивая с постели.

Он подскочил к кровати, на которой спал Корелин, и принялся его трясти. Такая же участь постигла и Гогу Шереметьева, издававшего чуть слышный храп.

Комната, уже хорошо освещенная ярким весенним солнцем, наполнилась ворчаньем и вздохами людей, разбуженных от сладкого сна. Затем послышался скрип открываемого окна, а за ним разноголосый уличный шум.

— Все-таки ты страшная мямля, Саша, — говорил Богдыханов, натягивая брюки. — Рыбы резвящиеся… Птицы парящие… Леонардо да-Винчи… — продолжал он, подражая певучему голосу Корелина. — Надо было бы говорить просто! Так, мол, и так, для разведки земных недр мы предлагаем…

— Ты тоже хорош, — огрызался Корелин, сонно потягиваясь. — Главинжа обидел? Крота выпустил? Как ты думаешь, Гога, кто из нас больше виновен?

— Гм… гм… — ответил Гога, по своему обыкновению внимательно посмотрев на потолок. — Оба…

— Неужели… — продолжал Корелин, делая гимнастическое движение, — неужели я не должен был начать с объяснения гармонически целого природы и техники, внушить главинжу высокую закономерность нашего предложения… Вот какую задачу я ставил перед собой, — закончил он, приседая и делая «выдох».

— А я бы начал иначе, — не унимался Богдыханов. — Я бы сказал: «Вот вам, товарищ главинж, крот. Животное невзрачное. А тем не менее обратите внимание на его глупое стремление жить под землей. Что из этого следует?…»