В мире исканий

— В том-то и дело… Да вы же слушайте по порядку… Все это чуть было не кончилось весьма печально. Снаряд угодил в стену помещения, в котором работала Леонтьева. Девушка чуть было не поплатилась жизнью. Полтора месяца пролежала в госпитале… Попадание снаряда произошло как раз в тот момент, когда в Политехнический приехали, люди из звукометрического пункта вместе с красноармейцем Озеровым. Ну вот… Сверили записи… Видят — прекрасно совпадают. Даже направление полета можно определить по показанию осциллографической установки. Привезли с собой все данные и карты. Тут им легко было сравнивать: направления по звукометрическим данным известны. Смотрят сигналы, показанные осциллографом. Намечают точки на карте. Сразу можно составить новую таблицу. — Генерал поднялся со своего места. — Пойдемте-ка на минутку со мной, — проговорил он. — Я вам кое-что покажу.

Они спустились этажом ниже и очутились в просторной комнате. На столах, поставленных вдоль стен, виднелся целый ряд непонятных приборов. Возле работали люди, по-видимому занятые их сборкой и регулировкой.

— Вот полюбуйтесь! — заявил генерал, указывая на приборы. — Новая, недавно разработанная аппаратура для определения траектории неприятельских снарядов системы Зои Леонтьевой и Николая Озерова.

— Позвольте, товарищ генерал, — забеспокоился полковник, — я ничего не понимаю. Снаряды-то действительно были электрические?

— Какие там электрические! — ответил генерал. — Никаких электрических снарядов у немцев не было, а теперь уже и не будет. Все оказалось очень просто объяснимым. Осциллографическая установка, с которой раньше работала Зоя Петровна, прекрасно определяла направление самых обыкновенных снарядов. Видите ли, в чем дело: всякий снаряд благодаря трению о воздух всегда наэлектризовывается высоким потенциалом. Вот его и обнаруживала аппаратура, предназначенная для измерения электрических напряжений в воздухе. Теперь понимаете, в чем дело?… Вот уже заканчивается первая серия, предназначенная для Ленинграда, — продолжал генерал. — Работают приборы необыкновенно точно, куда лучше звукометрической аппаратуры. Там, знаете, влияет на показания ветер. Приходится делать поправки. Потом скорость обработки полученных сведений при новой аппаратуре быстрее… Пойдемте, я вас познакомлю с авторами этого изобретения.

Генерал и его спутник вошли в маленькую комнату. У стола, заваленного грудой чертежей, стояли Зоя Леонтьева и Николай Озеров.

***

В этот же день Зое предстояло еще раз мысленно вернуться к пережитым ею памятным осенним дням.

— Зоя Петровна, вас кто-то спрашивает!

Выйдя за дверь, девушка отшатнулась от неожиданности: перед ней стоял низенького роста ефрейтор, которому она оказала когда-то первую помощь после ранения.

— Здравствуйте, товарищ Леонтьева! Насилу вас разыскал. Вы уж извините меня за беспокойство, — проговорил он смущенно. — Я пришел поблагодарить вас… Этого я не забуду никогда.

— Спасибо, товарищ ефрейтор, за внимание… — проговорила Зоя, стараясь что-то вспомнить. — Скажите… или мне это показалось, или вы говорили на самом деле… вы говорили, что мне угрожает какая-то опасность… что за мной кто-то следит…

Ефрейтор широко и простодушно улыбнулся:

— Говорил… действительно… Ну а как же! Зоя смотрела на него, ничего не понимая.

— Как же! — продолжал ефрейтор. — Я же за вами и следил. Мне тогда лейтенант Ковалев поручил. «Я, — говорит, — у дверей в лабораторию часового поставлю, чтобы, значит, туда какие-нибудь диверсанты не забрались, а ты, будь так добр, ежели она куда пойдет, так, значит, чтобы не одна». Лейтенант мне объяснил, что у вас вроде какого-то военного изобретения получилось, ну и надо быть внимательным на случай, ежели враги что-либо будут предпринимать. Одним словом, поручил мне вас охранять незаметно. «Ты временно, — говорит, — пока все наладится. А то, вот видишь, тетрадку с важными формулами уже украли».

Девушке все стало ясно. Она еще раз крепко пожала руку ефрейтору.

— Лейтенант Ковалев-то уехал сразу после вашего ранения, — продолжал он, — а мне без него больших трудов стоило вас разыскать. Да каждому объясняй — что и зачем…

Когда ефрейтор ушел, Зоя вернулась в свою комнату и принялась за работу.

На душе стало радостно и тепло. Ласковый солнечный свет, рассеянный матовой пеленой замороженных стекол, наполнял маленькую комнату.

Но тогда это еще не был полный свет солнца. Над городом-героем висела черная тень голодной блокады. В комнате было холодно. Девушка и ее старый школьный товарищ были одеты по-зимнему.

Они работали окоченевшими руками.

УГОЛЬНЫЙ ГЕНЕРАТОР

Как будто вот сейчас стоит передо мной друг моих ранних юношеских лет Семен Крапко, задумчивый украинский хлопец с ясными голубыми глазами, немного сутулый и очень серьезный.