В мире исканий

Снова подходит к окну. Сильный ветер уже очистил половину неба. Яркий свет луны заливает теперь огромные институтские строения, отбрасывающие длинные тени на землю, покрытую блестящими лужами. Совсем недалеко виднеется лес, кое-где прорезанный лунными светлыми прогалинами.

Но что это виднеется у входа в институтский парк? Витовский прикладывает лоб к холодному, влажному оконному стеклу, стараясь рассмотреть странную фигуру.

По полю идет маленький человечек. Он хромает и явно передвигается с трудом. Человек закутан в черный плащ, блестящий от лунного света. Что-то знакомое чудится Витовскому в этой фигуре.

«Баянов? Но почему? Ведь он прикован к постели! Растяжение связок, температура! Куда же он может направляться в такую пору?…»

Витовский отходит от окна. Он стоит некоторое время посреди комнаты в глубоком раздумье. Затем снова приближается к окну и приникает к стеклам.

*_**

Несмотря на поздний час, в кабинете директора института горел свет.

Пожилая женщина с вьющимися волосами, уже тронутыми сединой, расхаживала по кабинету, бесшумно ступая по мохнатому ковру, покрывавшему почти весь пол комнаты. Это была секретарь парторганизации Лидия Михайловна Конева.

— Конечно, машина Витовского не является центральным местом в работе нашего института, — говорила она, обращаясь к человеку с коротко подстриженной бородой, директору института. — Есть дела и поважнее… Но тут обстоятельства складываются так, что тянуть с этим; делом дольше не следует. Надо принимать все меры к; быстрейшему окончанию.

— Неужели ты думаешь, что этот вопрос меня мало беспокоит? — ответил директор, протягивая руку к рулону чертежей, лежавших на столе. — Посмотри сюда…

Директор развернул рулон и разложил на столе плотную бумагу, все время стремившуюся свернуться обрат но в трубку.

— Вот здесь, — продолжал он, — наиболее скользко место в машине Витовского. Это электроды, прижимающиеся к земле. Мне кажется, да и в министерстве многие держатся такого же мнения, что все неудачи Витовского кроются именно тут. Вот, посмотри! В том, что земля, смоченная раствором, превращается под влиянием электрического тока в твердую массу, сомнений никаких нет. Это уже неоднократно подтверждалось опытом. Но вот электроды! Достаточно ли они плотно прилегают к земле во время хода машины? Можно ли при данной конструкции добиться того, чтобы вся поверхность дороги обрабатывалась электрическим током?

— И тебе кажется, что все неудачи Витовского вытекают только лишь из этой технической неясности? — спросила Конева, присаживаясь рядом на стул.

— Ну да! Ведь если бы вопрос с электродами был решен, то что еще могло бы помешать быстрому окончанию дорожной машины! Вот несколько дней назад Витовский отменил намеченное по плану испытание в поле. А все из-за чего? Электроды!

— А я уже давно пришла к мысли, что не только электроды… — проговорила Конева.

— Очень интересно! Ну давай, выкладывай свои соображения, в чем тут дело.

Конева снова поднялась со своего места и принялась расхаживать по комнате.

— Дело очень простое и в то же время трудное… — начала она, заложив руки назад. — Кто такой Витовский? Огромный технический авторитет. За последнее время с ним не только считаются, но и боятся ему возразить даже в мелочи. Ведь верно же я говорю? Конечно, больших заслуг Витовского никто отрицать не может, никто не может сказать, что Витовский бездарный или мало знающий инженер. Но у нас получается так, что, боясь возразить Витовскому, некоторые наши товарищи оставляют его, таким образом, без товарищеской критики, товарищеской помощи…

— Это, конечно, есть, — сказал директор. — Только ты немного сгущаешь краски…

— Неладное что-то творится с Витовским, — продолжала Конева. — О том, что он самолюбив, — это, конечно, известно тебе прекрасно.

— Он самолюбив и любит бесконечно хвастаться своими заслугами и прошлыми успехами, — вставил директор.

— Все дело в границах этого самолюбия, — продолжала Конева. — Когда самолюбие человека переходит некоторые общественные границы, оно может превратиться в нечто другое…

— Ничего не понимаю, что ты говоришь!

— А вот сейчас поймешь.

С этими словами Конева быстро подошла к столу и, развернув лежавший на краю стола газетный сверток, протянула директору толстую тетрадь в глянцевой красочной обложке. Это был номер заграничного журнала, в котором была перепечатана статья Витовского.

— Вот, поинтересуйся… На тридцать пятой странице… Перепечатали… Тебе, конечно, должно быть ясно, что ежели перепечатали, то неспроста. Эти люди не делают ни одного лишнего движения, которое не обещало бы им новой наживы.

— Так, так… — хмуро произнес директор, внимательно рассматривая страницу. — Перепечатали… Судя по названию, это статья, опубликованная Витовским в прошлом году.

Директор еще некоторое время разглядывал журнал, а затем, положив его на стол, обратился к Коневой: