В мире исканий(изд.1949)

Вся испачканная кровью, тащила Зоя повиснувшего у нее на плече и еле передвигавшего ноги раненого ефрейтора. Совсем недалеко продолжали через равные промежутки рваться снаряды. Они пронзительно свисте­ли, улюлюкали, а иногда проносились над головой со страшным ревом. Вблизи никого не было видно. Обычно в таких случаях люди прятались в бомбоубежища или плотно прижимались к стенам. Наконец, у самого входа в институтское здание обес­силевшую девушку встретили два красноармейца. Они бросились ей на помощь и бережно приняли на руки стонущего человека.

— Вот беда-то какая! — посочувствовал Зое один из красноармейцев. — Положить-то некуда! Госпиталь еще не развернут. Врачей поблизости нет. Куда же мы его понесем, а?

— Несите его ко мне наверх, — проговорила Зоя и быстро зашагала вперед, указывая путь.

Длинный институтский коридор гулко отозвался на тяжелые приглушенные стоны.

Перед дверью в свою лабораторию девушка удивленно остановилась. У входа стоял часовой, глядевший на ее испачканное кровью пальто немного подозри­тельно.

— Вы куда, гражданочка?

— Мне сюда, это моя лаборатория! Я здесь рабо­таю, — ответила Зоя.

— Предъявите документы!

Зоя протянула ему свое старое институтское удосто­верение.

— Леонтьева… Все в порядке. Можете открывать дверь, — проговорил часовой. — А кроме вас, никого не приказано сюда пускать.

В это время красноармейцы осторожно поднесли к дверям раненого.

— Тут вот только что ранило снарядом товарища, обратилась к часовому Зоя. — Нужно сделать перевязку. У меня там есть санитарная сумка.

— Вот уж не знаю… Приказано только вас… Конеч­но, человек раненый… это видно.

— Да кто вам приказал? Кто вас сюда поставил? — заволновалась Зоя.

— Поставил меня сюда лейтенант Ковалев, — ответил боец. — Он же дал мне соответствующую инструк­цию.

Зоя поняла, что спорить бесполезно. Она прекрасно знала всю строгость воинского устава. В углу коридора, у окна, с помощью красноармейцев, притащивших мат­рац, было устроено ложе для раненого. Преодолевая усталость, девушка принялась за перевязку.

Раненый немного успокоился. Он долго смотрел на Зою тусклым, печальным взглядом, тяжело дыша и об­лизывая языком засохшие губы.

Начинало темнеть.

Далеко в конце коридора показались два санитара с носилками. Они шли, громко стуча сапогами и разгова­ривая на ходу.

Как заметила Зоя, их появление вызвало у лежав­шего на полу ефрейтора беспокойство. Он делал види­мые усилия, чтобы подозвать ее к себе. Девушка поднялась со стула и наклонилась над раненым. Она внимательно стала прислушиваться к его слабому шопоту, по ей удалось разобрать лишь невнятные обрывки фраз.,

— …За вами… следили… Вы хороший человек… Спа­сибо… Будьте осторожны… Я, наверно, умру… О-о-ой!..

Раздался глубокий стон, раненый закрыл глаза, и его лицо исказилось от боли.

Подошли санитары.

Тревожно смотрела Зоя вдоль коридора, провожая взглядом удаляющиеся носилки. Странные слова уми­рающего звучали у нее в ушах.

“За вами следили… Будьте осторожны… Что все это значит?” — думала Зоя.

Она вспомнила о свете карманного фонарика, виден­ном в окнах лаборатории, и об исчезновении тетради.

Девушкой овладело смутное чувство нависшей опас­ности.

***

Перед начальником звукометрического пункта стоял капитан Крихалев.

— Сейчас пятнадцать часов восемнадцать минут, — сказал он, глядя на ручные часы. — Если мы выедем че­рез четверть часа…

— А где этот Политехнический институт? — перебил подполковник, подходя к плану Ленинграда, висевшему на стене.

Он стал водить пальцем по карте.

— Двадцать три километра… потом еще восемь… По­жалуй, успеете…

Послышались тяжелые, быстро чередующиеся один за другим далекие залпы орудий.

— Надо бы с собой взять еще трех человек, — про­говорил капитан Крихалев, приближаясь к карте.

— Возьмите… Конечно, возьмите! — согласился под­полковник. — Вы наметили — кого?

— Ну и дела!.. Надо же, чтобы так… — продолжал он, глядя на капитана. — Ну, действуйте! Давайте бы­стрее… Чего же вы стоите?

Через несколько минут легковая машина, покачива­ясь на ухабах, плохо освещаемых узкими полосками синего света, выехала из-за колючей изгороди и напра­вилась в сторону шоссейной дороги. Вскоре она уже неслась по шоссе полным ходом.

***

Тревожной казалась теперь для Зои обстановка лабо­ратории. Тускло горела настольная электрическая лам­почка. Она порождала на стенах причудливые длинные тени от стоявших на столе в беспорядке приборов.

Девушка прислушивалась к малейшему шороху. На дворе опять поднялся сильный ветер. Изредка было слышно, как ворочается и тихонько покашливает дежу­рящий у дверей часовой.

Зоя сидела у включенного осциллографа и следила за флюоресцирующим экраном.

Уже зарегистрировано было восемь снарядов. Они пролетали иногда где-то вдали, а иногда проносились совсем близко со страшным шумом и ревом, после чего следовал приглушенный взрыв, заставлявший дребез­жать оконные стекла. С возможной точностью девушка вела наблюдения, записывая время и показания своего прибора.

Стучали по стеклам крупные капли дождя, отрыви­стая барабанная дробь порой заглушала шум ветра.