И все же я выхватил из полевой сумки пинцет и морилку. Осторожно догнал осу, протянул к ней руку. Сейчас решится, буду ли я счастливым обладателем незнакомки, или меня постигнет горечь неудачи и чувство разочарования.
Оса, как бы угадав мои намерения, пискнула раз, другой, потом вскрикнула громко и раздражительно, взглянула на меня черными глазами. В это время в ее крошечной головке мозг как будто решал задачу: «Если это чудовище не испугалось моего крика, то придется улететь».
Когда я неловко прикоснулся к осе пинцетом, она пропищала еще громче и, негодующе, вспорхнула, сверкнула красным брюшком и синей грудью и унеслась прочь на быстрых крыльях.
Сколько я искал ее, истоптал всю полянку, но все попусту. Потом в коллекциях насекомых музеев Москвы и Петербурга я пересмотрел ос, но нигде такой не нашел. Это был самец осы-немки. Самки немки бескрылые, большей частью скромно окрашенные, невзрачные, незаметно ползают по земле, беспрестанно заглядывая во все щелки и норки.
Название «немки» дали этим осам за то, что они якобы не способны издавать звуки. В действительности бескрылые самки иногда могут попискивать, особенно, если их схватить пинцетом. А самцы, как оказалось, совсем не немы, разыскивая самок, подают звуковые сигналы в случае опасности. Сигналы столь необычны, что могут ошеломлять или останавливать так, как остановили моего спаниеля.
Наверное, оса-незнакомка никому не встречалась. Но когда-нибудь ее найдут, тогда, быть может, вспомнят это описание коротенькой встречи и попытаются подробнее расшифровать значение сигналов.
На песчаном пригорке с редкими кустиками терескена и черной полыни трепещет черная точка. Подхожу ближе. Оказывается, большая черная с яркой желтой перевязью на брюшке оса-сколия зарывается в песок.
Месяц назад в июле сколии резвились над цветками, гоняясь друг за другом, справляя брачные пляски. Сейчас же, наверное, наступила забота о потомстве.
Сколия, оказывается, ловкий землекоп. Не прошло и минуты, как она исчезла в твердом и плотном песке. Прошло еще несколько секунд, колыхнулся песок над тем местом, где скрылась оса. Что она сейчас делает под землею?
Образ жизни сколий плохо изучен. Известно, что они откладывают яички только в личинок хрущей, в которых и развивается ее потомство. Наверное, этим ответственным делом и занялась оса. Но как она узнала, где в земле обитает личинка хруща? Не зря она такой узкоспециализированный охотник. Личинки других насекомых, обитающих в почве, ей не нужны, и находить их она не умеет.
Проходит несколько минут. Я кладу над местом погружения осы в песок сачок, плотно прижимаю его к земле и спешу к машине за походным стульчиком, а когда возвращаюсь, вижу, как моя охотница уже беснуется в сачке, пытается выбраться из неожиданной неволи.
Быстро она разделалась со своей добычей! Прошло не более пяти минут, как я отлучился.
Пленнице я дарую свободу, а сам начинаю осторожно снимать пластами землю. Вот закопался сперва на десять, потом на двадцать сантиметров. Из-под лопатки сперва показывается одна, а за нею другая личинки хруща. Обе толстенькие, с серым кончиком тела, но маленькие, значительно меньше самой осы. Яичек сколии на них не видно. На такую добычу незачем класть яичко, не сможет вырасти оса, не хватит ей пищи… Ошиблась заботливая мамаша. Узнала, где водится добыча для детки через слой в двадцать сантиметров, но размер ее не угадала.
Может быть, две личинки хруща ей показались за одну большую? И все же удивительно, как оса определяет, что в земле находятся личинки хруща, да еще и на такой глубине. Может, происходит сотрясение почвы, вызываемое личинками жука, допустим, грызущими растения? Вряд ли. В том месте, где она закопалась, был чистый песок без растений. Обоняние? Еще менее вероятно, чтобы запах от двух личинок просачивался на поверхность через двадцатисантиметровый слой песка. Что-то такое есть у осы.
Но что?
Пустыня выгорает от летнего зноя, пауки каракурты оставляют свои жилища — беспорядочные паутинные тенета, растянутые между травинок, и, гонимые зноем, переселяются во всевозможные укрытия: в норы грызунов, под кустарники и травы, под комья земли. Здесь они плетут шарообразное логово, от которого во все стороны растягиваются крепкие, упругие и блестящие нити. В полумраке логова паук сидит настороже, ожидая появления добычи. А вокруг пустыня звенит от пения множества кобылок и сверкает расцвеченными крыльями неутомимых певцов.