В мире насекомых. Кто они такие? Маленькие жители нашей планеты?..

Иногда пара мух затевает состязание, и тогда в воздухе мелькают едва уловимые глазом стремительные броски, виражи, внезапные подъемы и падения. Потом мухи разлетаются в стороны, и вновь каждая надолго застывают в воздухе, будто подвешенная за невидимую тоненькую ниточку.

Иногда одна из мух снижается, наспех лакомится цветами, пьет воду. Без пищи невозможно долго выдержать такую напряженную работу крыльев.

Хорошо бы поймать одного виртуоза. Но в горах очень быстро меняется погода, и пока я достаю сачок, из-за скалистых вершин ущелья выплывает темная туча и заслоняет солнце. Сетка дождя закрывает все: и зеленую поляну с цветами, и небольшой утес, и скалистые вершины. Сразу становится холодно. Дождь все сильнее и сильнее. На дороге появляются лужицы, в них вздуваются и лопаются пузыри. Потом светлеет, дождь затихает, еще несколько минут, и облака уходят за другие скалистые вершины, а в нашем ущелье уже светит горячее южное солнце, в воздухе появляются насекомые, и не верится, что недавно было так неуютно и холодно. И опять над куртинкой шиповника повисают в воздухе мухи-геликоптеры.

Сейчас поймаю застывшую в воздухе муху. Нужно только хорошенько приготовиться и точно взмахнуть сачком. Взмах сачка сделан правильно, быстро. Но сачок пуст, и нет в нем никакой мухи. Куда она могла исчезнуть? Снова осторожно подкрадываюсь, прицеливаюсь. И опять неудача. Муха так ловка, ее броски в стороны так быстры, что ей не стоит никакого усилия увернуться от опасности. Попробую сделать очень быстрый взмах сачком изо всех сил. Но сачок опять пуст, а муха, как бы дразня, покачивается в стороне на своих быстрых крыльях.

Опять находят тучи, и моросит дождь. Не поискать ли строптивых мух в траве? Ведь должны же они где-то прятаться! И вот уже я, хотя и мокрый от дождя, но с удачным уловом, с четырьмя большими мухами.

Это черные сирфиды, все самцы. У них темно-коричневое пятно на каждом крыле, большие коричневые глаза, желтый лоб, длинный черный хоботок, иссиня-черная грудь, покрытая жесткими черными волосками и такое же черное брюшко со светлой перевязью. Собственно, это окошечко в черном домике — прозрачный сегмент, за которым не видно никаких органов, и зияет пустота.

Вечером дома под бинокуляром я вскрываю брюшко сирфа. Оно пусто, наполнено воздухом и разделено тонкой и прозрачной перегородкой. На внутренней стенке брюшка снизу заметны белые веточки трахей, посредине — тоненькие нервные тяжи, сверху — спинной кровеносный сосуд и едва различимый тяж кишечника.

Вот так живот, содержащий один воздух! Где же печень, жировое тело, мальпигиевые сосуды и многое другое?

Только на самом конце брюшка, за тоненькой перегородкой, в желтой и прозрачной крови плавает густое сплетение трахей, да клубочек трубчатых половых желез.

Воздушные мешки имеют почти все летающие насекомые. Но такие большие известны, пожалуй, лишь у цикад. Эти воздушные мешки хорошее подспорье в полете. Благодаря им у насекомого уменьшается удельный вес. Кроме того, под влиянием усиленной работы мышц воздух в мешках прогревается, и тогда брюшко начинает выполнять роль аэростата. Нагреву воздуха способствует и черный цвет сирфов. Все это, кстати, при столь длительном полете на одном месте.

Двухэтажный рой

Рано утром в ущелье у реки еще лежит глубокая тень, прохлада, на травах обильная роса. С одной стороны ущелья на теневом склоне — молчаливый темный еловый лес, напротив же его на солнечном склоне степные травы, светло и, наверное, жарко и сухо.

Я легко оделся, выбрался из палатки и, пока дошел до солнечного склона, озяб. Зато среди степного раздолья на подъеме под теплыми лучами солнца сразу же согрелся. Тут давно проснулись насекомые. В воздухе носятся стрекозы, порхают красавцы аполлоны, на муравьиной куче тонкоголового муравья кипит неугомонная жизнь, а со всех сторон слышатся несложные песенки маленьких кобылок.

Возле кустика барбариса вьется небольшой рой крошечных насекомых. Я вглядываюсь в него. Это какие-то муравьи. Надо их изловить. Но едва вытаскиваю из полевой сумки сачок, как дружная компания пилотов, все до единого уносятся в гору.

Мне очень надо узнать, у какого вида начался брачный полет крылатых самок и самцов, поэтому я огорчен неудачей. Кроме того, необходимы крылатые муравьи для коллекции. Но я тешу себя надеждой, что мои незнакомцы неспроста помчались из ущелья кверху. Где-нибудь на моем пути они должны встретиться вместе большим роем.

Подъем в гору утомителен. Надо пощадить сердце, заставить себя идти медленно, лучше почаще останавливаться, приглядываться к окружающему, искать интересное.