Догадка оправдалась! Сразу исчез обман, и все стало понятным. По цветку ползала, энергично кривляясь и подергиваясь из стороны в сторону, небольшая мушка, на ее прозрачных, как стекло, крыльях будто было нарисовано по одному черному муравью. Рисунок казался очень правдоподобным и, дополняемый забавными и необычными движениями, усиливал обман.
Мушка принадлежала к семейству пестрокрылок. У большинства видов этого семейства крылья покрыты четко очерченными темными пятнами и полосками и кажутся пестрыми. Благодаря этой особенности они хорошо заметны. И не случайно Д. С. Мережковский почтил их вниманием:
Личинки всех пестрокрылок развиваются в тканях различных растений, чаще всего в цветах. Но о такой забавной мушке, подражающей муравьям, я ранее не знал.
Мушку обязательно надо изловить. С замиранием сердца поднимаю сачок, занесенная рука останавливается на мгновение. Мелькает мысль: вдруг промах! Резкий взмах, головка синего цветка, сбитого сачком, отлетает в сторону. В сачке среди кучки зеленых листочков что-то ползает и шевелится. Осторожно, чтобы не помять добычу, расправляю сачок. Вот сейчас в этой складочке материала должна быть чудесная пестрокрылка. Но мушка резво вырывается на волю и исчезает в синеве неба…
Солнце склонилось к горизонту. Далеко внизу за садами стала проглядывать обширная пустыня, слегка задернутая дымкой. Порозовели снежные вершины гор.
Я пересмотрел множество синих цветов, но пестрокрылок на них не нашел. Долгие, настойчивые и однообразные поиски ничего не дали. Неужели все пропало? Что, если выкопать тот цветок, на котором впервые была встречена пестрокрылка, вдруг это была самка, отложившая яички в завязи цветка растения? Она, наверное, как и каждый вид пестрокрылок, привязана только к одному виду растения, опыляет его цветы и растит на нем своих деток.
Я выкопал растение, дома посадил его в глиняный горшочек и поместил в обширный садок, затянутый проволочной сеткой. Каждый день цветок опрыскивал водой и изредка поливал.
Расчет оправдался. На пятнадцатый день в садке, забавно кривляясь и подергиваясь из стороны в сторону, ползало несколько таких же мушек, как и та, удивительная, встреченная ранее, и у каждой из них на каждом крыле было изображение черного муравья. Это было потомство чудесной пестрокрылки.
Нестерпимая жара, в машину врывается воздух, будто из раскаленной печи. Я поглядываю на термометр, прикрепленный на лобовом стекле машины. Утром было тридцать, потом стало тридцать пять, теперь уже сорок два. И это после того, как мы спустились в низину с невысоких холмов Каратау по дороге к селу Байкадам.
Вокруг простиралась бесконечная, желтая пустыня без признаков жизни, изнуренная засухой и горячими лучами солнца.
Сегодня воскресенье, машин мало, шоссе свободно.
Но впереди на дороге показывается что-то необычное. Подъезжаем ближе: сбоку дороги стоит покалеченная грузовая машина, валяется прицеп, обгоревшие бревна. Видимо, вскоре после аварии удалось потушить пожар. Село Байкадам близко, на виду.
Мы осматриваем следы аварии. То, что я увидал, меня удивило. Над черными обугленными сосновыми бревнами в воздухе кружили и танцевали небольшие коричневые мухи-жужжалы. Иногда кто-либо из них присаживался на бревно, щупал его длинным хоботком и вновь взлетал.
Мухи-жужжалы откладывают яички в кубышки кобылок и в гнезда одиночных пчел. Сами же охотно лакомятся нектаром растений. Неутомимые летуны, мастера высшего пилотажа, они постоянно нуждаются в пище для восстановления затраченной на полет энергии. Когда есть цветы, мухи-жужжалы долго живут, откладывают много яичек. Но где в этой выгоревшей пустыне восстановить силы? И мухи, расходуя питательные вещества, запасенные еще в личиночной стадии, быстро гибнут.
Почему жужжалы слетелись к месту аварии? По-видимому, запах обгоревших бревен, испарение эфирных масел, содержащихся в смоле, чем-то отдаленно напоминали запах нектара. Голая и выгоревшая пустыня пахнет только пылью, и вдруг какой-то в ней запах!
Всю полынь давно съели овцы, и на ее месте развились пышные солянки. Одна из них цветет. Но как! Цветочки крохотные, едва заметные белые точки. Без лупы их не разглядеть. Но скольким насекомым здесь, в пустыне они дают жизнь. Возле них вьются серые пчелки, на лету засовывают хоботки в малюсенькие кладовые нектара. Мухи-жужжалы, бабочки-белянки и желтушки тоже как-то ухитряются добывать пропитание из миниатюрных нектарников и пыльников. Для кого же предназначены такие цветы-лилипутики? Быть может, тоже для крошечных насекомых? Но я не вижу никаких малышек. Видимо, жужжалы и бабочки опыляют эти цветы, хотя они непривычно малы. Еще сидят на цветах муравьи-бегунки и муравьи-тапиномы. Тоже добывают пропитание. Только безвозмездно, не перенося пыльцу.