В мире животиков. Детская книга для взрослых, взрослая книга для детей

И все уже забыли, что стрелочник — это просто такой зверек. Виноватить его начали не с бухты-барахты, а потому, что стрелочник нехорошо себя вел. Примерно так же, как лиса: кур воровал и все такое. Но если лиса украдет себе курицу и осторожно убежит, то стрелочник еще и напакостит. Скажем, на стене курятника изобразит пометом стрелу, вроде как знак Зорро. Или сожрет одну курицу, а еще пяток передушит. Или заберется ночью в дом, слопает всю сметану, перебьет горшки, а из черепков стрелу выложит: знай наших. Так что крестьяне стали стрелочника ненавидеть и на него охотиться. А крестьянские дети и жены — спирать на него любую пакость. Дети дома миску расколотят — валят на стрелочника. Жена тайком курицу на новый платок обменяет, стрелу в курятнике нарисует и говорит, что зверек виноват. И бегут озверелые крестьяне изводить проклятого зверя, потому что за одну-единственную неделю этот зверь ухитряется украсть два ведра сливок, разбить пятнадцать предметов посуды, намусорить в восьми хорошо прибранных избах, вымазать сажей лица четырех младших детей в одной семье и вымочить в реке пятеро старших из другой, съесть четырнадцать куриц, две утки и трех поросят, а также нарисовать уйму разнообразных стрел по всей деревне.

И чем больше происходило неурядиц и безобразий, тем больше виноват был зверек, и тем больше его отстреливали. Скажем, крушение поезда объясняли тем, что через рельсы перед самым паровозом перебежал толстый наглый стрелочник. А в русско-японской войне Россия терпела поражение за поражением, потому что масса особенно расплодившихся стрелочников изгрызала солдатские портянки, портила продовольствие, проникала на корабли, где подливала воды в порох и подсыпала толченый камень в смазочное масло.

Стрелочники съедали урожаи на полях. Стрелочники пожирали фураж, предназначенный для кавалерийских лошадей в Первую мировую войну. Стрелочники пробирались в митингующую толпу и выкрикивали провокационные лозунги, чтобы устроить как можно больше свалки и стрельбы, — видимо, с целью извести побольше народу: пусть стреляют друг в друга, а не ходят облавами на стрелочников.

А начало двадцатого века в России было особенно бурным и беспорядочным, и на стрелочника стали списывать не только битую посуду, краденые простыни и съеденных кур, но и саботаж, диверсии и хищения в особо крупных размерах. Так что где-то к тридцатым годам нашего века стрелочника практически полностью уничтожили, и осталось всего несколько особей.

Зверьки к тому времени перешли на грибы и ягоды, научились вести себя тише воды и ниже травы, перестали есть мясо и обходили любое человеческое жилье за версту, но это не помогало: их по-прежнему виноватили во всем подряд. Однако объяснить все безобразия в стране злым умыслом двух десятков чудом уцелевших зверьков было нельзя, так что люди, верные своей привычке искать виноватого, принялись находить замаскированных стрелочников среди своих друзей и знакомых. Все хорошо знают, чем это кончилось.

Если перебить слишком много стрелочников, дело всегда кончается тем, что их заменяют людьми. Есть даже целые народы-стрелочники, которым приписывают всевозможные злодеяния. Иногда им припоминают какие-нибудь события многотысячелетней давности, иногда сочиняют для них особый национальный характер, который бы объяснял уму непостижимые злодейства… Иногда вспоминают, что государство и в самом деле вело себя не особенно хорошо. И пусть даже сейчас оно перешло на грибы и ягоды, оно все равно виновато. Хотя переход на грибы и ягоды тоже может быть отвлекающим маневром коварного стрелочника, который изо всех сил хочет показать, что он хороший и миролюбивый.

Главное, чтобы было на кого свалить. Ты ведь не хочешь быть виноватым? Правильно. И никто не хочет. Так пусть виноватым будет стрелочник. Или страна-стрелочник. Или народ-стрелочник. Или начальник-стрелочник. Или целая партийная группировка стрелочников. Или один-единственный вице-премьер, чей окрас, повадки и поступки заставляют каждого человека, озабоченного поиском виновных, заподозрить в данном вице-премьере тайного стрелочника и потребовать лицензии на отлов и обезвреживание.

В начале шестидесятых годов Советское правительство всерьез озаботилось восстановлением поголовья вымирающих стрелочников, так как не хотело само неожиданно оказаться в их роли. Стрелочника срочно занесли в Красную книгу исчезающих видов, построили специальные заповедники и питомники, стали разводить. В результате к 1975 году поголовье восстановилось до уровня 1913 года, однако с началом перестройки стало снова сокращаться угрожающими темпами.