В мишуре и блестках

Пили шампанское. Прислуживал Мервин под наблюдением Катберта. Трой старательно избегала смотреть на бывшего рисовальщика вывесок. На нее вдруг накатило чувство отчужденности, словно она была не участник, а сторонний и бесстрастный наблюдатель. Прекрасная комната, располагавшая к отдыху, в меру роскошная, облагороженная истинными произведениями искусства, вдруг утратила свою привлекательность и стала... какой? Стерильной?

— Любопытно, — протянул Хилари, оказавшись рядом с ней, — что означает сие выражение лица? Вопрос, между прочим, дерзкий, и вы, разумеется, можете не отвечать. — И прежде чем Трой успела открыть рот, продолжил: — Крессида очаровательна, вы так не думаете?

— Думаю, но не надо просить меня нарисовать ее.

— Я полагал, что мы договорились.

— Ничего хорошего не получится.

— Откуда вы знаете?

— Портрет не доставит ей никакого удовольствия.

— Или, возможно, слишком большое удовольствие, — предположил Хилари. — Опасного свойства.

Трой сочла за благо оставить тему.

— Что ж, — продолжал собеседник, — пусть все будет так, как должно быть. Я уже чувствую дыхание итальянского мазилы у себя за спиной. Еще шампанского? Ну разумеется. Катберт!

Хилари стоял рядом, подчеркнуто невозмутимый, и наблюдал за своей невестой, но Трой чувствовала, что мысленно он продолжает спор с ней.

За ужином Хилари усадил Крессиду на место хозяйки, и Трой подумала, как блистательно выглядит она во главе стола и с каким наслаждением Хилари, женившись, станет демонстрировать ее на иных приемах, более пышных, нежели нынешнее маленькое и довольно странное сборище. Словно оживший предмет из его богатейшей коллекции. От этой мысли Трой стало не по себе.

Видимо подогретая шампанским, Крессида была более красноречива, чем обычно. Они с Хилари затеяли шутливую перепалку двух влюбленных. Крессида начала поддразнивать жениха по поводу сверхвеликолепия Холбердса и, когда он надулся, подыгрывая ей, добавила:

— Не то чтобы мне это не нравилось, наоборот, я балдею от каждой мелочи. Кровь Тоттенхэмов закипает в моих жилах, будто... — Она умолкла и взглянула на миссис Форестер.

Та сидела сложив руки и, словно судья за кафедрой, пристально и сурово разглядывала Крессиду.

— А, ладно, — отмахнулась та. — Я обожаю все это.

Полковник Форестер вдруг провел по лицу старческой, со вздутыми венами, рукой.

— Дорогая! — воскликнул Хилари и поднял тост за Крессиду.

Мистер Берт Смит тоже немного размяк от шампанского. Они заговорили с Хилари о делах, и Трой подумала, что мистер Смит и в самом деле очень умен, а не только кажется таковым. Вовсе не удивительно, что он добился таких высот в бизнесе. И очень вероятно, что в автомобиле "Билл-Тасман и Смит" — так, кажется, называлась их фирма — он выступает в роли двигателя, а Хилари — изящного кузова и отделки.

Полковник Форестер с детским любопытством прислушивался к разговору сильных мира сего. Он сидел рядом с Трой, с самого начала предложив "стать ее кавалером", что Трой нашла очень трогательным.

— Вы понимаете, о чем они говорят? — спросил полковник заговорщицким тоном. Слуховой аппарат был при нем.

— Не очень. В бизнесе я полная идиотка, — пробормотала Трой, чем привела полковника в неописуемый восторг.

— И я тоже! Знаете ли? Я тоже! Но мы должны притворяться, что понимаем, не так ли?

— Я даже не пытаюсь. Отключаюсь сразу.

— Но они такие умные. Какая работа мысли, знаете ли! — прошептал полковник, изумленно поднимая брови. — Потрясающе! У-у! Вы не согласны?

Трой кивнула, и полковник, хитро поглядывая на нее, прикусил губу и пожал плечами.

— Мы не должны показывать, что ничего не смыслим, — сказал он.

"Вот так он, наверное, разговаривал с благовоспитанными барышнями, когда ходил в лейтенантах полсотни лет тому назад, — подумала Трой. — Веселый и разудалый кружился под "Вальс судьбы" и украдкой проскальзывал в оранжерею для трепетных объяснений. Наставницы девиц наверняка считали его достойной партией. А не на полковом ли балу, на балконе, сделал он предложение тете Трах? Но какой, черт побери, была тетя Трах в юные годы? — спросила себя Трой и не смогла ответить. — Неужели вертихвосткой? Или скорее безупречной девицей? А может быть, милой резвушкой?"

— ...вот я и сказал ему: "Помилосердствуй, приятель. Что б ты ни болтал, меня на мякине не проведешь! Редкая и достойная коллекция! Как же! Расскажи своему дедушке. Куча сгнившего барахла, вот что такое твоя коллекция!"

— Не сомневаюсь, вы были правы, дядя Берт, — подытожил Хилари, закрывая тему и поворачиваясь к своей тетке. — Что за прелестная бомбочка на вас, дорогая тетушка. Кажется, я ее раньше не видел.

— Серебряная свадьба, — ответила миссис Форестер. — Подарок твоего дяди. Я не часто ее достаю.

Речь шла о крупной бриллиантовой брошке, довольно небрежно приколотой к черному кардигану, надетому поверх коричневого атласного платья. На шее миссис Форестер болталась нитка жемчуга, а на пальцах прибавилось перстней.

Мистер Смит, позабыв на время об управлении финансами, уставился на миссис Форестер.