В моей голове

– Эй, милая, – чуть улыбнулась травматолог, подойдя к ней, – все хорошо, – она уже раскрывала маленькую упаковку со спиртовой салфеткой для инъекции. – Меня зовут Алена Громова, я врач, – она с трудом нащупала вену на ее руке и ввела лекарство. – Ты в больнице. Мы позаботимся о тебе.

Майя схватила ее за рукав и едва не выбила шприц из рук.

– Где ты была? – она внимательно посмотрела на врача.

– Все хорошо, девочка, – продолжила Громова, мысленно проклиная всех коллег за долгую подготовку операционной.

– Доминика, – слезно протянула Грин, все еще сжимая рукав Алены.

Травматолог не стала пытаться успокоить ее словами. Если пациент в сознании, то она начинает осознавать весь ужас происходящего, а это почти всегда приводит к истерике.

– Андреев! – громко крикнула Алена, но санитар не услышал или не захотел услышать.

Долго думать было некогда, поэтому Громова снова вытащила из халата фонарик и швырнула его в коллегу.

Тот возмущенно посмотрел на фонарик, на врача и вытащил наушник:

– Чего?

– Мне нужно успокоительное, срочно! – она указала взглядом на Майю.

Санитар лишь расплылся в ехидной улыбке:

– Тебе нужно?

– У нее приступ! Успокоительное внутривенно немедленно, кретин!

Увидев, что пациентка начинала ерзать на каталке, Андреев все-таки встал с места и быстрым шагом пошел в кабинет с лекарствами.

Спустя несколько часов Майя уже была в реанимационной палате.

Виктор и Алиса вернулись с корпоратива, когда дома протяжно раздавался телефонный звонок.

– Ну, когда мы его уже отключим, – проворчал Виктор, снимая обувь.

Алиса сняла трубку и услышала самую страшную для нее новость: ее ребенок в больнице, на операционном столе, а врачи борются за ее жизнь.

Никогда еще Виктор не набирал такую скорость на новеньком джипе. Несколько раз они проехали на красный свет и чуть не попали в аварию, но уже через двадцать минут после звонка из больницы они забежали в нужную палату.

Доминика уже сидела возле сестры, а рядом Алена снимала показания с медицинских приборов. Они поддерживали жизнь в теле Майи.

Ноги Алисы перестали ее держать, и она бы рухнула на пол, если бы не муж. Он успел ухватить ее за плечи и не дал упасть.

Травматолог рассказала, что произошло и что врачам пришлось сделать.

– Гематому удалось убрать, но неизвестно как долго она создавала давление на мозг, – сказала Алена родителям. – Надеюсь, мы успели и серьезных последствий не будет.

– Не будет? – удивился Виктор. – Вы же ей в мозг залезли!

– Шансы на восстановление есть.

– Что произошло? – очень тихо спросила Алиса и вцепилась за кровать младшей дочери. Ей казалось, что она просто спит и все это – дурной сон. Она вот-вот проснется и поймет, что вся ее семья дома, а не в больнице, и с ее ребенком ничего не случилось.

Вопрос был задан Доминике, но ответила на него Громова:

– Она упала с крыши заброшенного замка на краю города. Пока что неясно, как она там оказалась и почему упала. Это вам расскажут в полиции или следственном отделе. Думаю, с вами свяжутся.

– Ника, – сказал Виктор и посмотрел на старшую дочь с призывом ответить.

Доминика с заплаканными глазами держала сестру за руку. Она пожала плечами и произнесла дрожащим голосом:

– Я не знаю. Мы поругались, и она ушла. Я не знаю, что случилось.

– Из-за чего вы поругались? – из последних сил произнесла Алиса. Стоять ей было все труднее и труднее.

– Мама, сядь.

Ника встала со стула и указала на него рукой.

Алиса, раскачиваясь, плюхнулась на стул.

Ее старшая дочь сделала несколько шагов в сторону окна и задела рукой стакан на прикроватной тумбе. Он слетел с поверхности и разбился о кафель.

Ника закрыла глаза и произнесла:

– Простите.

– Все нормально, я позову уборщицу, – ответила Алена.

Она вышла из палаты и оставила семью наедине.

4

– Доминика Грин, – спросил темноволосый парень, когда зашел в палату Майи на следующий день после трагедии.

Перед ее кроватью сидела девушка, втирая в ее руки крем.

– Да, – ответила она, оторвавшись от занятия.

– Следователь Максим Белинский. Веду дело о покушении на вашу сестру, – он показал удостоверение. – Выйдите в коридор, пожалуйста.

Грин кивнула. Она взглянула на Майю, затем поднялась со стула, на котором еще долго просидит, и вышла за следователем.

Макс сидел на скамье, рядом с ним лежали блокнот и диктофон.

– Итак, – начал он, – я уже встретился с вашими родителями. Теперь мне нужно, чтобы вы пролили свет на это дело.

Ника пожала плечами:

– Вряд ли я смогу.

– А вы попробуйте, – отозвался следователь и включил диктофон. – Что вы делали вечером шестого ноября с девяти до одиннадцати?

– Я была дома. Думала, сестра в комнате, но она была со своей подругой. А потом они разошлись, и Майя пошла к замку, – она обхватила себя руками словно все окна в коридоре были открыты.

– Как зовут подругу?

– Кира Сивцова.

– Откуда вы знаете, что они были вместе?

– Кира написала мне. Сказала, что Майя была расстроена, – она вздохнула. – Мы повздорили немного.

– Из-за чего?

– Не помню, – солгала та. – Из-за какой-то ерунды наверняка.

– А она часто уходит из дома после ссоры из-за ерунды?

Ника поджала губы и пожала плечами.