В моей руке - гибель

— Потом идут только дачные кооперативы. Клязьма, — Колосов не смотрел на карту — и так знал. — А если назад по маршруту одиннадцатого, то будет только военный госпиталь и станция — конечная. Если он не уехал на станцию и не сел в первую же электричку, то…

— Он мог вообще-то и в самом городе хату снять, хотя на природе, на свободе, — Халилов перелистал атлас, — на природе сейчас тишь да безлюдье, не сезон еще, дачников почти нет, детки в школе… А знаешь, Никита, этот занюханный долбак мог нам и просто лапшу на уши повесить…

— Все равно ничего не остается, как искать его, Ренат. — Колосов вновь связался с Раздольском. — Маршрут одиннадцатого — все же какая-то система. Какое-то спасение от хаоса.

И Гранта искали. Поисковая операция эта стала, наверное, одной из самых масштабных за последние месяцы. Прочесывали квадрат за квадратом, весь маршрут город, пригороды, поселок за поселком, деревеньку за деревенькой. В разъездах и поисках незаметно минула ночь.

На востоке забрезжила узкая светлая полоска, но стена леса по обеим сторонам шоссе все еще казалась монолитом черной непреодолимой стены.

— Места здесь славные, Крестный, — Халилов сладко потянулся на сиденье, аж кости захрустели, — та-ак, что у нас опять по курсу? Половцево, а за ним Уваровка. Дачи, дачи, дачи до самой реки. И… конечная одиннадцатого маршрута.

— Дачный кооператив Союза кинематографистов, дачи бывшего Госплана и дачи Комитета по природопользованию, — Колосов перечислял наизусть — благо выезжал он в эти «славные» места на разные ЧП вот уже добрый десяток лет.

— С чего начнем?

— С того, что прямо перед нами, — Никита кивнул на белеющий в утренней мгле дорожный указатель с синей надписью: «Половцево».

Впоследствии он был уверен на все сто: сюда их с Халиловым привело не только оперативное везение, но и сама судьба.

Метров через триста после указателя они свернули с шоссе на узкую бетонку и затормозили у полосатого шлагбаума, преграждающего въезд в дачный поселок. Рядом со шлагбаумом вросла в землю потемневшая от дождей бытовка, огороженная металлической сеткой, — обиталище местного сторожа. Сразу громко и злобно залаяла собака.

Сторож — хромой ханыга, поднятый с постели, долго не мог понять, чего от него хотят двое этих крепких качков. Тупо созерцал фото Антипова. Его явно слепил свет карманного фонарика, включенного Халиловым.

— Лампочку-то Ильича свою притуши, — буркнул он. — Ну? Чегой-то натворил этот?

— Вы его видели? — Колосов быстро отвел фонарик.

— Ну жисть, ну власть пошла — середь ночи народ булгачат, — сторож сладко зевнул. — Видел, ну. А то! У прозоровской старухи дачу он снял. Неделю назад ай меньше — приехал уж с ключами. Просил АГВ проверить.

— Что за старуха? — спросил Колосов.

— Вдова, профессорша. Прозорова Долорес… Долорес…

Ромуальдовна — и не выговоришь… Ей лет восемьдесят уж, она сюды и не ездит. А дачу завсегда сдает. И в прошлый год жильцы жили, и сейчас энтот вот приехал. Пенсия у нее — коту на молоко не хватит, родственники за бугор подались, вот она и химичит с дачей-то… Дом-то дай бог всякому, и участок, и мебеля…

— Сегодня этот человек сюда приезжал? — перебил сторожа Колосов.

— А я почем знаю? Машина вроде никакая не проезжала.

Свет вроде на их даче тоже не горел. Эвон улица-то, пятый дом от конца, там еще терраса такая пузырем, круглая.

Сторож смотрел им вслед: машину эти двое странных мужиков оставили прямо возле его будки, а сами чуть ли не бегом подались к указанному дому. Он почесал под мышкой, прикрикнул на собаку и поплелся в будку — досыпать.

Глава 3 ОПОЗДАЛИ!

Дом, окруженный невысоким забором, словно частоколом, огороженный старыми елями, затенявшими запущенный обширный участок, казался на первый взгляд тихим, темным и необитаемым.

На окнах плотно задвинуты шторы. Клетчатый витраж выпуклой, в форме фонаря, террасы закрыт изнутри соломенными циновками, служащими самодельными ставнями. Однако кто-то в этом доме все же находился. Приблизившись к калитке, Колосов и Халилов сразу же увидели в глубине участка возле сарая синюю «девятку». Калитка оказалась не заперта. Они осторожно миновали лужайку, густо заросшую осокой и одуванчиками. Легкий кивок, обмен взглядами — и Халилов, бесшумно ступая по траве, начал обходить дом со стороны сарая. Колосов же прямиком направился к входной двери.

В принципе все это было против правил — такое вот авантюрное задержание. Грант был явно не тот человек, который при окрике «Бросай оружие, гад!» беспрекословно подчиняется приказу. Следовало, конечно, поступить более осмотрительно: связаться со штабом оперативно-следственной группы, вызвать подкрепление, установить за домом наблюдение.

И только в случае, если бы преступник задумал дать деру на заранее оставленной среди дачного парадиза тачке, стоило становиться в классическую стойку для стрельбы и командовать: «Хенде хох!» Ничего глупее в такой ситуации Колосов и придумать-то не мог.