В мою смену не умирают. Том I (СИ)

Вскоре уже и сам я мог учуять безумную мешанину запахов. Мое доппельское начало благостно отзывалась на сладкий запах крови и мяса. Странное, черт возьми, ощущение. Тебя вроде бы манит, но в то же время и отталкивает. И, к счастью, отталкивает все же сильнее. Из-за моего человеческого прошлого? Из-за Разума? Или из-за воспитания?

Я мельком глянул на своих товарищей и чудом сдержал облегченный выдох. Никто из них не облизывался и не пускал слюни. Все пятеро были напряжены. Они действительно походили на осторожных и опытных рейнджеров, исследующих опасную зону, а не на диких зверей, одурманенных запахом крови.

Помимо крови, я чуял и другие запахи: металла, кожи, испражнений, лошадиного пота. И сильной гари, о которой упоминали зверодевушки.

Вскоре лес начал редеть, а еще спустя буквально полминуты я смог увидеть тракт. На дорогу мы так и не вышли, бесшумно перемещаясь за деревьями.

– Движения до сих пор-р нет, – тихо произнесла Роха и повернулась к Раге и Роге. Те синхронно кивнули, подтверждая слова Главного Рейнджера.

– На тракт не спускаемся, – велел я.

Не прошло и минуты, как мы увидели место бойни. Впервые заметив его, даже замерли, но потом продолжили идти, еще сильнее сбавив скорость, пока в конечном итоге не остановились, возвышаясь над ним.

– Кошмар, – произнес Шмыгз.

– Никогда не видела ничего подобного, – изумленно пробормотала Роха.

Трупы… много трупов. В основном люди, но были и эльфы, и гномы. И, конечно же, лошади. От крови всех этих несчастных земля была мокрая.

– Кар! – на моих глазах с неба спикировала ворона и приземлилась на плечо бойца. Он умер сидя, опершись спиной на колесо кареты. Его кожаная броня была разрезана в области живота, и часть кишок мужчины лежала на его ногах. Ими и решила полакомиться каркающая птица.

Карета… Она была будто бы распилена пополам. Судя по её расположению, процессия двигалась с востока на запад, когда на них напали. Засада? Определенно запах нападавших все еще витает по обе стороны от тракта.

И все же, что здесь прошло? Сколько разумных пало? Пятьдесят? Нет, определенно больше! А еще меня очень удивляет воронка, оставшаяся будто бы от взрыва, возле противоположной от нас стороны тракта. Именно из-за нее пахло гарью – деревья недалеко от воронки были опалены, и…

По разные стороны от неё можно было увидеть человеческие (а может быть, еще и эльфийские и гномьи) ошметки. Мой взгляд зацепился за чье-то обгорелое бедро. Оно напоминало мне громадную хорошо приготовленную рульку, какую подают в баварском ресторане.

Я до боли сжал кулаки, а потом и зубы. Уверен, если бы я переродился в новом мире в теле человека, меня могло бы стошнить. Ну или я бы отвернулся, не в силах смотреть на этот ужас. Однако доппельское тело иначе реагировало на происходящее. Для него все это – еда. Для моей души – ужас. Суммарно для меня – крайне неприятная картина, на которую я все же могу смотреть.

Но не с холодной головой.

– Проклятье, – выругался я.

– Кар-кар, – еще две вороны спешили на пир. Одна из них приземлилась рядом с головой белокурой девушки, череп которой был расколот будто орех. Птица без раздумий окунула свой клюв в эту щель, чтобы добраться до мягко и нежного мозга. Другая ворона остановилась на груди эльфийки и с интересом уставилась на страшную рану – несчастную, вероятно, убили ударом меча в шею, сверху под углом.

– Глядите, а ведь у них похожая броня, – неожиданно воскликнул Шмыгз.

– Ага, – сухо ответил я, – столкнулись две группы, каждая из которых носила определенный тип доспехов. Иными словами, сформированы они были не из сброда. И карета выглядит весьма дорогой. Какие-то еще мысли у кого есть?

– Ну… – неуверенно протянула Роха. – Должно быть, спер-рва убили лошадей. Смотр-рите, какие у них большие кр-руглые р-раны. Это, наверное, какая-то магия.

– Земли! – вновь подал голос Шмыгз и повернулся ко мне. – Верно, Эйн?

– Да. Очень похоже на земляные колья, – мой голос прозвучал довольно холодно.

– Тебе жалко лошадей, пр-равда, вождь? – обратилась ко мне Рага.

– Почему ты подумала именно так? – удивился я.

– Ты ведь учишь нас, что убивать животных можно лишь для пр-ропитания. Что звер-ри сами по себе для нас совер-ршенно не опасны, потому что не могут владеть маной и избегают монстр-ров и пр-робужденных. А тут… – она нахмурилась и поджала губы. – Тут их убили пр-росто потому, что их хозяева их использовали. Эти лошади даже постоять за себя не могли! Они умер-рли бесславной, бессмысленной смер-ртью. Они даже не стали едой!

– Ты права, – кивнул я. – Их убили для того, чтобы спешить всадников. Ну и для того, чтобы они не ускакали вдаль и не привлекли внимание раньше времени. Мне их жаль. Но мне жаль и остальных погибших сегодня. Умирать больно и страшно. Какой бы ни была причина… Практически все они, – плавным движением руки я указал на трупы, – умерли потому, что выполняли приказ. По крайней мере, напавшие точно.

– А защищающиеся? – осторожно спросила Роха.

– Возможно, потому, что хотели изо всех сил спасти того, кто ехал в карете. Это благородно. Это достойно. Но оттого не менее больно и грустно.