В мою смену не умирают. Том I (СИ)

– И все же сейчас нам пр-р-р-ришлось отступить, – горестно покачал мохнатой головой Рёва. – А ведь ты смог обезвр-р-р-редить больше половины из них! Но мы оказались бесполезны… Я оказался бесполезен, хоть и говор-р-р-рил, что буду твоим когтями и клыками.

– Ты и так мои когти и клыки, – отозвался я, демонстрирую ему тыльную сторону своей человеческой ладони. – А раз я не унываю, странно, что они унывают сами по себе. Между прочим, мне тоже предстоит еще обрести силу. Мои когти и клыки будут становиться сильнее вместе со мной. Так что прекращай реветь, Рёва. Впереди нас ждет много работы, и мы с ней справимся. И вообще, не забывай, что нас было четверо против десяти.

– Вас было тр-рое, – тихо поправила меня Моха.

– А-а-а, – устало протянул я. – Ты тоже решила погоревать?

– Но ведь из-за моей неостор-рожности вам пр-ришлось ср-ражаться! – вскинулась зверодевушка. – И вы постр-радали! Пр-ростите меня! Эйн, Пипин, Р-рёва… – она вновь повесила голову.

Ее я подбодрить не успел. Покряхтев, Пипин поднялся с травы и вразвалочку подошел к Мохе. Положил ей руку на спину, так как тянуться до плеча было бы нелепо.

– Послушай, Мохнатка, ну подумаешь, поймали тебя… И что? Ищи положительные стороны, чтоб им! Например, я снова смог тебя спасти. Разве ты не рада?

– Гр-р-р! – вспылила Моха и отмахнулась от Пипина, будто от назойливой мухи. Она и трети своей скорости не использовала, так что даже обессиленный после битвы Короткий, смог увернуться.

Правда, в следующий миг попятился и уселся на задницу.

– Гр-р-р! Ты даже на ногах устоять не можешь! А хор-рохор-ришься! – прорычала Моха, впившись в него взглядом.

– Подумаешь, плюхнулся. Возможность вновь побыть твоим героем стоила того, чтобы решиться сил! – не унывал Пипин.

– Лишиться, – усмехнувшись, поправил я.

В этот момент гоблины у моих ног начали ворочаться и стонать. Ребята мигом притихли, сосредоточив взгляды на них. Моха в один прыжок сократила разделяющая нас расстояние и оказалась рядом со мной, готовая в любой момент схватить гоблинов, если те подумают напасть или сбежать.

Выставив вперед руку, я почувствовал течение маны внутри меня, сконцентрировался и выплеснул внутреннюю энергию.

Золотая пыльца забилась в картофеле образные носы прежде, чем их обладатели окончательно пришли в себя.

– Пробудите свой Разум окончательно, подчините животные инстинкты. Управляйте своей жизнь осознано, – по привычке произнес я.

Гоблины перестали ворочаться, будто вновь потеряли сознание. Я почувствовал, что эффект заклинания достигнут и перестал жечь ману.

– Как думаете, они пойдут с нами? – неуверенно поинтересовался Пипин.

– Надеюсь, что да, – признался я.

– Но можно ли им будет довер-р-р-рять? – подал голос Рёва, медленно подойдя к нам. Глянув на его израненное тело, я повторил то, что только что сказал:

– Надеюсь, что да, – а затем сменил тему: – Немного подлатаю тебя, пока не вернем сумки. А потом обязательно пожуй вашей любимой колючей травы.

– У тебя, навер-р-р-рное осталось мало маны, – хмуро проговорил Рёва. – Не тр-р-р-рать ее на меня. Я сам виноват в своих р-р-р-ранах.

– Ты опять за своё? – устало вздохнул я, направив на него указательный палец. – Я не хочу, чтобы мои когти и клыки были сломаны. Так что с молчаливой благодарностью прими мою помощь. Ну и будь готов на обратном пути тащить меня, если у меня в самом деле кончатся силы, – я усмехнулся и активировал «Исцеляющий луч».

Гоблины очнулись практически одновременно и первое время молча наблюдали за тем, как я лечил Рёву. Мы четверо, разумеется, смотрели на них в ответ.

– Ты спас нас, доппель, – наконец произнес «правый» гоблин, который был чуть крупнее своего «левого» сородича, а вокруг глаз его отчетливо виднелись черные, будто от туши, круги. Судя по всему, не нарисованные, а являющиеся естественной пигментацией. – Благодарю тебя.

– Эх, Люську бы сюда, – вздохнул Пипин, не сводя глаз с гоблина. – Она бы объяснила тебе, что благодарить, лежа, будто мертвый кусок мяса, неправильно. Нужно хотя бы голову, приподнять, даже, Эйн?

Не помню, чтобы вводил подобное правило поведения. Хотя про благодарности, в целом, рассказывал. Должно быть, в голове Короткого что-то отложилось, а что-то трансформировалось и родило свои собственные догадки.

– В общем-то, ты прав, – кивнул я. – Но есть и исключения: раненому и обессиленному не стоит пытаться подняться даже ради принесения благодарности.

– Хах, не похоже, что у этой парочки совсем уж нет сил, – отозвался Пипин.

Под его насмешливым взглядом оба гоблина уселись на траву. Вставать не стали, но я и не сомневался, что предшествующие события их здорово вымотали.

Прекратив лечить Рёву, я сам уселся напротив зеленокожей парочки.

– Я принимаю вашу благодарность, – проговорил я и улыбнулся. Все-таки улыбка – лучший путь к сердцу любого Разумного. – Не расскажите нам, что вы помните? Находясь под контролем Лаэзеля, вы понимали, что вообще вокруг происходит?

Посмотрев на гоблинов, я поднял взгляд и на Рёву. Поняв, что вопрос адресован и ему, гнолл молча кивнул.