В море, на суше и выше...

От крыс ничего не осталось. Сгорели они в пламени не только любви, а у нас — огня и дыму — сами понимаете.

Тушили, вспоминая Господа нашего. Командир выпрыгнул из штанов, и потому в центральный он прибежал без них совершенно, после чего все, включая командира, нацепили на себя ИДАшки — индивидуальные наши дыхательные, и дали по всей лодке огнегасительную дрянь из системы ЛОХ.

И они подохли. В смысле, крысы.

Послесловие:

Они-то подохли, но, подыхая, забрались куда подальше, откуда их ничем не достать (сами знаете, как иногда — видно прочный корпус, а до него даже палкой не дотянуться — трубы, кабель-трассы, и прочий шмурдяк). И две недели на корабле была только вахта, в ИПах стояла, и вентиляция сутками работала... Крысы — это что-то...

Они на моей лодочке на подволоке кают-компании по утрам в пятнашки играли. Сидишь в 4 часа, не приходя в сознание, ешь еду и передергивает от их визгов-писков да топотанья... Брррынь — пробежали... Потом — бррррынь — обратно. Мы, как только в Приморье пришли, тут же полыни кяяк набрали, а то блохи... мама моя дорогая, бронзовая... Вот только меня в штурманской они почему-то не трогали.

Женсовет

Женсовет — это орган. И порожден он другим органом в те времена, когда у нас было много органов.

Славные то были времена. Ох, славные! И замполиты вам так скажут. Я тут встречал настоящих замполитов, так они мне сразу сказали все относительно тех времен.

«Ох!», — сказали и даже глаза закатили, потому что невозможно их не закатить. Судите сами: ведь все было для них. И в военторге они столько тырили всякого добра, что я даже не знаю, как те времена по-другому то назвать.

А еще они мне говорили: «Вот, Саня! Вот! Ответь: почему ты нас не любишь», — на что я им, немедленно отвечал, что люблю.

Я вообще люблю все живое и готов целовать взасос всякую божию тварь. Даже если это последняя тварь, и больше у бога ничего не осталось в загашнике.

Так что — люблю! Точно!

Вы, наверное, уже догадались к чему я все это. Правильно!

Это замполиты придумали женсовет.

«А для чего?» — спросите вы.

А для того, что укреплять наш дух. Собственный дух они уже укрепили с помощью военторга, а наш — с помощью женсовета, который сначала через посторонних баб укреплял семью, а уже с ее помощью — дух.

Так, во всяком случае, замысливалось.

И пока все было на бумажке, это никому не мешало, по потом замполит нашего дивного, отдельно стоящего гарнизона, поручил женсовет — это вполне сформировавшееся к тому моменту виртуальное движение — вполне реальной личности: начальнику клуба.

Тот был лейтенантом и звали его Васей.

Замполит называл его: Васек.

«Васек! — сказал он однажды. — Займись женсоветом!»

И Васек занялся. Мало того, он увлекся, повесил у себя в кабинете портреты Клары Цеткин, Ларисы Райснер, Розы Люксембург и, конечно, нашей главной женщины — Надежды Константиновны.

Потом он принялся рожать планы. Как всегда, громадье — планы, инструкции, отчеты, дневники движения.

И еще «итоги работы детских музыкальных школ». Ничего этого в помине не было, но Васек здорово бредил.

Я бы даже сказал: самозабвенно.

А женская общественность даже не подозревала о своем существовании. В результате: служащая Широкова по итогам года заняла четвертое место на флоте. Это служащая и была председателем того женсовета.

Зам вызвал Васька и сказал ему, что он — молодец, и что «так держать!»

И у Васька от такого успеха выросли дополнительные яйца. Теперь он, кроме курсов «кройки и шитья», организовывал курсы «подготовки к материнству» и проводил «рейды по неблагополучным семьям», грибные походы и ягодные переходы по рекам на байдарках.

Все это было в отчете, и зам ему это подписал. Командир тоже подписал, и отчет оказался самым лучшим на флоте, занял первое место, а служащую Широкову в том же приказе наградили ценным подарком.

Но это еще не все: через месяц на базе нашего отдельно стоящего гарнизона должны были состояться сборы женсоветов по передаче опытов.

«А где у нас Широкова?» — спросил, наконец, зам. И тут он услышал, что Широкова водилась когда-то в этих местах, не без того, но теперь она уже лет пять, как отъехала на большую землю.

Зам закрыл лицо ладошками и сидел так минут пять. Потом он пошел к командиру.

Вместе они решили возродить женсовет и за месяц до сборов запастись тем опытом, который затем удастся безболезненно передать.

Собрали баб и объявили им, что, мол, у нас были недостатки, но ничего не стоит на месте, и давайте организуемся, вот, что вас на данный момент не устраивает?

Баб на данный момент не устраивало все: жилье, распределение, потребление и то, что мужики при них матерятся, особенно в замкнутых помещениях.

Моя жена немедленно была выбрана председателем, вместо «служащей Широковой». А вы знаете мою жену. Ее невозможно не знать. Это настоящий танк. Она сквозь стены пройдет и все, что хочешь, возьмет голыми руками.

И начали мы обрастать общественностью, как помолодевшая болонка шерстью. На кухне нашей постоянно происходили совещания, заседания и женское народившееся самосознание билось, как семга в сетке.