В море, на суше и выше...

В уездном городе Ж* было так много крыс, что сантехники и связисты отказывались спускаться в подземные колодцы. Крысы же, напротив, чувствовали себя в городе вполне непринужденно, они разучились бегать, по тротуарам и проезжей части перемещались исключительно шагом. Городские кошки находились в относительной безопасности только на крышах и заборах, а небольшие собаки жались к ногам хозяев, когда проходящая крысища бросала на них нехороший, оценивающий взгляд.

Городская администрация попыталась обратиться за помощью к местной санэпидстанции, однако выяснилось, что санитарные врачи от схватки уклоняются:

— Мы, это, тараканчиков можем поморить, мышек там, клопиков, а на крыс у нас яда нет, что вы, да и кусаются они очень...

Между тем, крысы превратили городской колхозный рынок в свое ленное владение, каждый день уничтожали кучу продуктов, а какого-то особо ретивого торговца сильно искусали, норовя вцепиться в самое дорогое...

Тогда отцы города, окончательно отчаявшись и, вспомнив старый лозунг «Воин Красной Армии, спаси!», обратились к командиру подшефного полка дальних бомбардировщиков.

Собрали военный совет. Председатель исполкома обрисовал ситуацию, не жалея черной краски. Командир полка открыл прения своей любимой фразой:

— Товарищи, есть конкретное предложение: надо что-то делать!

Кто-то из молодых предложил разбомбить канализацию. Штурман полка задумчиво ответил:

— Нет, не получится, люки маленькие, даже с пикирования не попадем...

— А давайте мы в колодцы спустимся и из автоматов крыс постреляем! — азартно выдвинул идею комендант.

Представив последствия крысиного сафари для подземных коммуникаций, городской голова тайком перекрестился и отказался.

Все замолчали.

— Так, — подвел итог дискуссии командир и хлопнул ладонью по столу — других предложений нет? Начхима ко мне!

На следующий день, одуревший от безделья и внеочередных нарядов начхим носился по гарнизону, увлекая попутной струей листья и мелкий мусор. Настал его час! Он что-то посчитывал, бормоча про себя и загибая пальцы. С ужасным скрипом открылись двери склада химимущества, и бойцы начали таскать какие-то подозрительные коробки и банки с ехидно ухмыляющимся черепом на крышке.

Для пробы выбрали самый населенный участок коллектора длиной метров 300 около рынка. Район боевых действий был тщательно изолирован, пути отхода противника перекрыли. Открыли чугунные люки. В каждую дыру начхим лично плеснул хлорпикрина, затем коллектор начали забрасывать шашками, которые начхим почему-то ласково называл «синеглазками». Крышки тут же закрыли. Из люков потянуло зловонием, показался бурый дымок. С блаженной улыбкой на устах начхим прислушивался к писку и возне под ногами. Внезапно из какой-то дыры пулей вылетела ошалевшая крыса. За ней вторая! И третья! Солдаты шарахнулись в разные стороны. Самый глупый попытался заткнуть дырку носком сапога, но тут же отскочил, удивленно разглядывая дырки в кирзе...

Остатки крысиного воинства бежали, но большая часть все-таки осталась на поле боя. Начхим сотоварищи с видом победителя отправился выводить из организма токсины.

На следующий день сантехники попытались проникнуть в коллектор. Не тут-то было! Тяжелый хлорпикрин не желал рассеиваться. Когда начхима спросили, что делать, он глубокомысленно помял похмельную физиономию и ответил:

— Так, это, ждать...

На третий день жаркое украинское солнце прибавило запаху из коллектора новые оттенки. Рынок пришлось временно закрыть. Обозленные сантехники, мощными струями воды смывали тела павших.

Но, самое главное, крысы из канализации ушли. Все! Навсегда!

В ближайшие жилые дома.

75. Иншалла!

Идут полеты. Каждый ОБУ (офицер боевого управления) за индикатором управляет своей группой самолетов, старший расчета на КП со своего насеста всех контролирует. Я тут же, осуществляю половой акт в изощренной форме со своей аппаратурой, которая, зараза, как всегда глючит: то целей не видно, то метки азимута или дальности дергаться начнут и все в таком роде...

Увлекшись любимым делом, отключаюсь от окружающей действительности и вдруг — старший расчета, как Мцыри на барса, сверху прыгает на одного ОБУ. Переключаюсь на его индикатор и вижу, что у него — опасное сближение. Парень тоже это видит, но его со страху заколодило, и он застыл в какой-то чудной позе, живо напоминая памятник Ленину работы неизвестного солдата у дома офицеров. Старший тоже уже ничего сделать не может, т. к. не знает ни высот, ни позывных, а времени выяснять уже нет. Все с ужасом наблюдают, как метки целей сближаются, сближаются... и расходятся.

В гробовом молчании внезапно раздается голос оттаявшего ОБУ:

— Ну, значит, высоты разные были...

76. Коротко и ясно

Сижу в кабинете командира отдельного батальона связи (кб). Входит командир роты связи (кр) и приносит рапорт на увольнение телефонистки, оформленной, как всегда, дизелистом-электромехаником.

кб: — Опять у тебя из роты баба уходит, ебете вы их, что ли?!

кр: — Не ебем, вот и бегут...

кб: — А-а-а. Ну, иди.

77. Бомба для замполита