В море, на суше и выше...

И, выключив телефон, про себя добавил: «Видать, не судьба...»

89. Achtung, Partisanen!

— Ну почему я, товарищ полковник?!

— А кто? — искренне удивился начальник штаба, — Начхим был в прошлом году.

Да, действительно.... Все знают, что в авиационном полку в мирное время два безработных: химик и инженер по радиоэлектронной борьбе. Химик был в прошлом году...

— Давай, иди к мобисту, личные дела уже пришли, и потом, чего ты так расстраиваешься, две недели всего!

Мобист сидел за столом, обхватив голову руками. Перед ним горой были навалены личные дела офицеров запаса.

— Вот! — горько произнес он и открыл наугад картонную папку, — музыкальный критик! Панка полетела на стол. — Артист цирка! У нас своих клоунов мало! Врач ветеринарный. Трейдер! Что это за блядь такая — трейдер, скажи ты мне, а?!

Я не знал.

Каждый год повторялась одна и та же история. По плану мобилизационной работы мы должны были проводить сборы офицеров запаса, приписанных к нашей части. Однако военкоматы с упрямством, которому позавидовало бы стадо матерых ишаков, каждый год облегчали себе задачу, призывая на сборы не тех, кого надо, а тех, кого удалось отловить, кому было лень доставать медицинские справки или скорбных на голову экстремалов, фанатов «Зарницы». Два дня ушло на создание программы учебных сборов, ругань с вещевиками и прочие захватывающие мероприятия, а в понедельник мы с мобистом на КПП встречали автобусы с партизанами.

По замыслу командования, тыловики должны были развернуть ППЛС — пункт приема личного состава. Представлял он собой анфиладу палаток, с одной стороны которой должно входить дикое и неотесанное гражданское лицо, а с другой выходить полноценный воин, переодетый, постриженный, со всеми необходимыми прививками, «с Лениным в башке и с наганом в руке», радующий своей формой и содержанием командиров и начальников всех степеней.

Тыловики, однако, решили по-своему. Прививок на две недели решили не делать, табельное оружие, даже без патронов, выдавать побоялись, а парикмахер из КБО по понедельникам работать не мог по чисто техническим причинам. Поэтому работа ППЛС ограничилась переодеванием наших партизан в х/б образца 1943 г. Как известно, в армии существует только два размера формы одежды: очень большой и очень маленький, всякие там XL не прижились, поэтому наши воины, надев слежавшиеся пилотки, косоворотки и «кривые штаны» мгновенно превратились в клонов Ивана Чонкина.

Лысые, усатые, бородатые партизаны расползлись по гарнизону, пугая своим диким видом мирное население.

Продавать водку в те годы в военных городках запрещалось, однако суровые напитки, вроде «Белого крепкого» или «Золотой осени», которую в народе называли «Слезы Мичурина» на прилавках имелись в изобилии.

Один мой приятель, помнится, все возмущался: «Д'Артаньян заказал дюжину шампанского!» «Эка невидаль! — попробовал бы он дюжину портвейна заказать, заблевали бы весь Париж...»

Через три дня меня вызвал начальник штаба.

— Днем иду по гарнизону, а навстречу этот твой, партизан: борода веником, пузо на ремне, в руке сетка с бутылками «партейного». И честь не отдал!!!

— А вы бы с ними не связывались, товарищ полковник. А то, например, если бы вы у них вздумали бутылки отнять, еще и побили бы... НШ задумался.

— Так. Ну-ка, майор, какого солдата можно назвать хорошим?

— Заебанного, товарищ полковник! — радостно доложил я, вспомнив курс военной педагогики.

— Правильно! Поэтому проведешь с ними тактическое занятие на местности в индивидуальных средствах защиты. Чтоб у них мысль была потом только одна: спать!

На следующее утро полусонное и отчаянно зевающее воинство отправилось в поле. Разобрали автоматы. Самые глупые схватили ручные пулеметы, не сообразив, что с ними придется бежать. Начали надевать ОЗК. Рота быстренько превратилась в скопище угрюмых монстров.

Я наскоро поставил задачу, указал ориентиры, которых на самом деле было совершенно не видно из-за густого тумана, и скомандовал «Вперед!»

— Ура! — дружно хрюкнуло в противогазы воинство и с тяжелым топотом ломанулось в туман.

Собирать партизан я решил с другой стороны поля. Рядом какой-то мужик на экскаваторе мирно копал траншею. Внезапно из тумана рядом с ним вынырнула троица в комбинезонах грязно-зеленого цвета с ручными пулеметами. Один из них постучал прикладом в кабину. Экскаваторщик обернулся и обомлел.

Стучавший стянул противогаз и с противным иностранным акцентом спросил:

— Эй, мьюжик! Do you speak English? До Москвы далеко?

90. Большие гонки