В море погасли огни (блокадные дневники)

Голуби были довольно неопрятными и шумными птицами. Они не вили гнезда, а лепили его из своего помета. Пачкали подоконники и часто дрались. За малейшую провинность Рыжик устраивал выволочку своей Сизухе: свирепо клевал подругу и так трепал за хохол, что она от изнеможения валилась с ног. Но Рыжик долго сердиться не мог, он был отходчив: тут же начинал, надув шею и развернув хвост, вертеться мелким бесом, ворковать, раскланиваться...

Голуби развлекали моряков на этом клочке земли, окруженном водой. Больше всех голубями занимался старшина Кургапкин.

"А ведь Кургапкин на гражданке где - то под Петергофом жил, - вспомнил политрук. - Пляжи и парк ему знакомы. Может, мы вдвоем управимся?"

Мысль, возникшая неожиданно, толкнула Бочкарева на решительные действия. Он разыскал старшину Кургапкина, исполнявшего обязанности киномеханика.

- Вы, - как мне помнится, просились на сухопутный фронт?

- Так точно.

- Командование удовлетворяет вашу просьбу: сегодня ночью пойдете со мной на разведку.

Часа через два Бочкарев доложил командованию, как он намерен действовать в разведке. Начштаба одобрил использование легких водолазных костюмов с кислородными масками и голубей, но тут же поинтересовался:

- А они дадутся кому-нибудь помимо Кургапкина?

- Кок Савушкин их подкармливает. Голуби из рук у него клюют.

- Добро, - удовлетворенно сказал начштаба, видя, что у политрука все продумано до мелочей. - Только есть ли смысл всю операцию без единого звука проводить? Усложните поиск. Лучше, после того как вы укроетесь в кустах, шумнуть, - устроить демонстрацию неудачной высадки. Авось наши покажутся у залива или дадут знать о себе каким-нибудь другим образом,

Условясь о световых сигналах, начштаба приказал разведчикам готовиться к выходу в залив.

Сборы были недолгими. Старшина Кургапкин посадил Рыжика в небольшую круглую корзину с крышкой, которая до половины входила в спасательный крут и могла держаться на воде.

Надев теплое егерское белье, свитера, разведчики натянули на себя непромокаемые противоипритные костюмы, добытые у начхима, спрятали в резиновые кисеты электрические фонарики, стекла которых были оклеены черной бумагой, пропускающей лишь тоненький лучик света, и выкурили по последней папиросе.

На траверз Старого Петергофа их доставила "каэмка" с заглушенными моторами.

В заливе было темно. В небе, затянутом облаками, не просматривалась ни одна звездочка. С северо-запада дул холодный ветер, вздымавший небольшую волну. Южный берег по всей длине то и дело освещался блеклым светом ракет: стоило ракете погаснуть в одном месте, как в другом взлетала новая.

Катерники спустили на воду надувную десантную шлюпку, усадили в нее разведчиков, подали им голубя и пожелали счастливого плаванья.

Кургапкин оттолкнулся от "каэмки", а Бочкарев начал грести широколопастными короткими веслами. Ветер, дувший разведчикам в спину, помогал двигаться с хорошей скоростью.

- Минут через пятнадцать будем у Рыбачьей пристаньки, - определил старшина. - Там камыш, он нас прикроет. А в Ленинграде сейчас воздушный налет, - вдруг добавил он.

С залива хорошо был виден затемненный город и розовое пятно зарева над ним. Где - то на Васильевском острове горели дома и отблески пламени отражались на облаках. А над Выборгской стороной в темном небе вспыхивали яркие звезды и гасли.

"Зенитчики отбиваются", - подумал политрук.

Неожиданно по заливу скользнул прожекторный луч. Разведчики прижались к холодному днищу лодки. Они не поднимали голов до тех пор, пока не погас свет. В заливе стало темней.

- Не снесло ли нас ветром? - спросил политрук.

- Есть малость, - ответил старшина. - Надо чуть левей. Дайте я погребу.

Вскоре они остановились. Дальше двигаться в лодке было рискованно.

Бочкарев поставил корзинку с голубем в спасательный круг и шепнул:

- Приготовиться. Будем стравлять воздух.

Натянув на себя маски, они включили кислородные приборы. Аппараты действовали хорошо: дышалось легко. Затем разведчики открыли клапаны резиновой лодки. Воздух, испуская слабое шипение, начал выходить, а лодка, теряя плавучесть, постепенно опускалась на дно.

Минуты через три разведчики ощутили ногами твердый грунт. Вода скрыла их из виду. Осторожно передвигаясь вперед, они потащили за собой почти затонувшую лодку и спасательный круг с голубем.

На отмели, где вода была по грудь, они остановились, сняли маски и стали прислушиваться. Кругом было тихо.

Бочкарев вытащил из резинового кисета электрический фонарик и, держа его так, чтобы свет был виден только с моря, несколько раз щелкнул выключателем. Это означало: "Дошли благополучно".

Из парка вырвался яркий луч света. Пронизав тьму, он принялся шарить по заливу и сразу же наткнулся на буруны морских охотников, мчавшихся к петергофской пристани и к Монплезиру.

Из парка ударила пушка, затарахтели пулеметы. Замелькали огни.