В море Травкин

Адмирал Трибуц лишь изредка уточнял детали, спрашивал о боевых качествах нового корабля, о тактических приемах. Как понял Травкин, командующий был доволен беседой.

— Что помогало побеждать? — спросил он.

— Побеждали люди, их мастерство и выучка. И еще, может, это не для командующего флотом, но скажу. Мы были уверены, что останемся живы.

— Почему же не для комфлота? — улыбнулся Трибуц. — Кто в себя не поверил или испугался, наполовину бой проиграл. Моральный фактор это и по моей части.

Иван Васильевич промолчал, а Трибуц продолжил:

— Засчитываю вашему экипажу потопление четырех транспортов и одного боевого корабля. На рубке можете написать цифру пять. Весь экипаж наградим орденами. Будем завершать войну, — закончил беседу адмирал.

В послевоенные годы Владимир Филиппович Трибуц напишет в своих мемуарах «Балтийцы сражаются»: «С победой вернулась из боевого похода и подводная лодка «К-52»… Травкин «был большой мастер подводных атак. Любая его атака представляла тактический интерес, изобиловала множеством интересных деталей, по которым нетрудно представить себе творческий портрет ее автора. Так было и в данном случае».

Не правда ли, весьма высокая оценка скупого на похвалу командующего Балтийским флотом!

Последний поход

Лидия Александровна Травкина рассказывала:

— После снятия блокады наша семья вернулась в Ленинград. В апреле приехала в Кронштадт, проводить Ваню и его товарищей в поход. Стояла у трапа, думала одно, чтобы живыми вернулись. Понятно ведь, что скоро конец войне и разлукам. Вдруг Ваня вспомнил, что на плавбазе забыл папиросы. Самому ему с корабля уже отлучаться нельзя, все готово к отходу. Кричит мне: «Лида! Выручай!» Побежала, как могла быстро, забыла, что ноги недавно сильно болели, тащу. Трап снимали, все ж забежала на лодку, мужа-то надо выручать. На стенке кто-то неодобрительно говорит: «Быть беде, женщина на корабле — плохая примета». Беда была бы мужу без курева. А ведь из похода Иван Васильевич вернулся Героем Советского Союза. Вот вам и женщина на корабле!..

А у Травкина перед выходом в море вдруг возникло такое ощущение, что и он, и его экипаж делают все для войны в последний раз. Не придется им больше загружать боевые торпеды, изучать противника, прокладывать курс к берегам враждебной страны. Это было какое-то предчувствие скорой победы. «Наверно, и у других моряков так. Все ж это не должно расхолаживать людей, нужно полное понимание того, что война продолжается, а раненый зверь всегда опасен, — размышлял Иван Васильевич. — В этом плане переговорю с командой. С чего бы начать? Со сводки Совинформбюро. Она и о победах, и о том, что предстоит серьезная борьба».

Сводка Советского Информбюро сообщала, что войска 3-го Украинского фронта при содействии 2-го Украинского фронта после уличных боев овладели столицей Австрии городом Вена стратегически важным узлом обороны немцев, прикрывавшим пути к южным районам Германии. Войска 2-го Украинского фронта овладели городом Годонин — важным узлом дорог и сильным опорным пунктом на берегу реки Моравы.

Газеты помещали статьи и корреспонденции, подробно рассказывавшие об ожесточенных боях по расширению плацдармов на реке Одере и реке Нейсе — это уже на подступах к Берлину, о падении Кенигсберга, завершающих боях за эту крепость…

После блестящей операции 3-го Белорусского фронта, в результате которой был взят Кенигсберг, объявленный Гитлером лучшей немецкой крепостью за всю историю Германии, в Восточной Пруссии осталась лишь одна группировка войск — на Земландском полуострове. 11 апреля командующий фронтом Маршал Советского Союза Василевский обратился к немецким генералам, офицерам и солдатам на Земланде с требованием о капитуляции.

В обращении говорилось, что помощи им никто не окажет, что морские пути на запад перерезаны русскими подводными лодками. «Вы — в глубоком тылу русских войск. Положение ваше безвыходное», — отмечалось в документе. В числе лодок, перекрывших пути врагу и делавших безвыходным его положение, была и «К-52»— подоспевший к месту боевых действий корабль под командованием Травкина.

Его последний поход начался успешно. В полдень 21 апреля гидроакустик Михаил Козловский доложил о шуме винтов судна. Травкин поднял лодку под перископ, прильнул к его овальному резиновому окуляру. Большой сухогруз — тысяч на шесть водоизмещением — шел в охранении двух быстроходных сторожевиков.

«К-52» начала маневрировать для определения скорости противника, его курсового угла и дистанции. Травкин увеличил ход, поднырнул под сторожевик, и его корабль оказался между транспортом и охранением. Лодка пошла за транспортом и выстрелила тремя торпедами. Вырвавшийся из торпедных аппаратов на поверхность воздух заметил сторожевой корабль и резко повернул на подводную лодку. Скорее на глубину! Травкин, весь экипаж действовали молниеносно.