В морях твои дороги

…Партия воспитала матросов с эсминца «Ловкий», которым командовал ваш командир роты. Не щадя своей жизни, они боролись за спасение погибавшего корабля. Котельному машинисту Пылаеву, раненному в руку и в голову, предложили покинуть эсминец. Он ответил: «Я строил этот корабль и не сойду с него. Добуксируют — будем жить, а нет — погибну с кораблем вместе». И пошел в котельное отделение, к помпе, откачивать воду.

— Наш Пылаев?

— Да, наш. Вот это и есть, Рындин, «флотское воспитание».

Глухов разжег потухшую трубку.

— Я не обещаю, что вам будет легко. Только недалекий человек может вообразить, видя перед собой в строю или в классе три десятка людей, одетых в одинаковые форменки, что и мыслят они одинаково и стричь можно их под одну гребенку. У каждого есть семья, есть свои интересы за стенами училища, свои горести и заботы, которые могут влиять на дисциплинированность и успеваемость. Плох тот руководитель, кто не старается заглянуть в душу и сердце каждому из своих подчиненных, узнать, что творится в его душе и почему неровно колотится его сердце. И не административное воздействие помогает воспитателю, а чаще всего его собственный такт и чуткость…

— Вы — будущий офицер, всю жизнь будете отвечать за доверенных вам людей, — продолжал Глухов. — Поэтому твердо запомните: воспитывая других, вы должны быть для них примером. Малейшая оплошность с вашей стороны может подорвать к вам доверие. Вы не забыли этой нелепой истории со стрижкой?

Нет, я не забыл ее!

— Если вам будет трудно, почувствуете, что вам нужна помощь, идите прямо ко мне.

Мне не хотелось уходить от этого человека, который по-отечески обещал мне помочь. Но ведь я у него не один: целый курс, сотни людей…

— Разрешите быть свободным?

Глухов поднялся из-за стола и протянул мне руку.

* * *

Врачи, проводившие в лагере медицинский осмотр, категорически заявили, что Юра не годен к строевой службе. Это было для Юры жестоким ударом. Его заветной мечтой было стать офицером флота.

Заболевание началось давно, определили врачи, очевидно, еще в Севастополе, когда он ходил в ночные разведки. Однажды воздушной волной его сбило с ног, бросило на острые камни. С болезнью сердца на корабле служить не рекомендуется. Юре придется расстаться с флотом.

Нет, жизнь не так проста и легка, как это кажется в восемнадцать лет! Почему врачи не могли сказать:

«Вы хотите стать моряком? Что ж, отлично! У вас шалит сердце? В вашем возрасте это недопустимо. А вот мы вами, юный моряк, займемся, отремонтируем на совесть — и гуляйте себе по морям!»

Не могли сказать…

Как помочь товарищу? Чем? Словами утешения? Чепуха! Если бы мне сказали: «Ты не можешь быть моряком», разве я бы стал слушать чьи-либо утешения? Я бы был безутешен. Что я Юре скажу? Что он может выбрать гражданскую специальность? Ничего не придумав, я пошел к Глухову. Волнуясь, я рассказал ему, в каком отчаянии Юра.

— Я хорошо понимаю и вас и его, — сказал Глухов. — Он имеет призвание к флотской службе, хочет быть моряком, и ему тяжело расставаться с флотом. Тем более, что он блестяще окончил Нахимовское. Вы знаете, — продолжал Глухов, — я кое-что придумал. Попросите Девяткина зайти ко мне завтра утром.

— Значит, есть выход, товарищ капитан второго ранга? — воскликнул я радостно.

— Да. Мой совет ему — поступить на кораблестроительный факультет.

— А примут?

— А уж об этом мы позаботимся, — улыбнулся Глухов. — А вы в свою очередь постарайтесь убедить друга, что, строя корабли, он всю жизнь будет близок к флоту. Читали воспоминания Крылова?

— Еще бы!

Кто из нас не прочел с увлечением книгу старейшего русского кораблестроителя? Он был моряком, но на берегу провел большую часть своей долголетней жизни, которой может позавидовать каждый.

— И о Бубнове слышали?

— Как же!

Бубнов тоже был знаменитым строителем кораблей.

На другой день Юра долго беседовал с Глуховым. Я призвал на помощь товарищей. И вечером, сидя у старого форта и глядя на мелкое, все в черных валунах море, мы расписывали самыми яркими красками Юре его будущее.

— Корабли строить, — говорил Илико, — прекрасная вещь!

— Ты подумай, — убеждал Фрол, — настроишь ты кораблей-красавцев, любо-дорого будет на них посмотреть! И мы с Никитой, с Игнатом и с Ростиславом будем плавать на твоих… ты подумай, на твоих кораблях! У тебя светлая голова, ты башковитый парень и настроишь ты их немало!

— Да и сам поплаваешь вволю! — подхватил я.