В Москву!

Ванечка обладал тонким румянцем Аленушки, только что спасшей братца Иванушку, длинными пальцами пианиста и такими же точно губами, как у всех собравшихся жен, с той только разницей, что у Ванечки были свои. Он плюхнулся на белый диван, поправил медную гриву и начал шутить.

— Вы не знаете, почему мне так жарко? — протянул Ванечка. — Наверное, у меня климакс. Можно я разденусь? — сказал он, обращаясь к Борису, и улыбнулся при этом так, как улыбнулась бы Джулия Робертс, если б взялась рекламировать лучшую в мире зубную пасту.

— Да ты и так не сильно одет, — сказала Света, подмигивая окружающим. Она начинала аттракцион «как я мочу звезду».

— Мальчики, уберите от меня эту пизду, умоляю, — махнул ручкой Ванечка и сморщил красиво выщипанные брови. — У вас есть шоколадки?

Жена в перчатках рванула за шоколадом.

— Так, включите телек, — скомандовал Ванечка, — щас все будем смотреть ночные новости на главном. И если ты, пиздося, допустила, что там покажут кого-нибудь, кроме меня, все кончено между нами.

— Ванечка, я тебе объясняла, этот репортаж — политический. Я на него повлиять не могла, — сказала Света.

— А зачем я с тобой дружу? — прогундосил Ванечка.

— О чем репортаж-то? — спросил генерал.

— Гастроли нового ледового шоу российских фигуристов, — ответила Света.

— А почему политический?

— Потому что гастроли в Лондоне.

— О, Боже, — иронически закатил глаза генерал, как бы говоря: «Как же надоела эта пропаганда». Гости тоже закатили глаза.

Репортаж о ледовом шоу начался словами «столица Великобритании взята без сопротивления», а заканчивался словами «русские идут».

Ванечку не показали ни разу. Он жалобно взвыл.

— А что ты хочешь, подруга, ты почаще у конкурентов появляйся — вообще имя твое забудем, — сказала Света.

— Какие некрасивые мужчины все время новости ведут. Выключайте этого уродца, — прогундосил Ванечка.

— Да что же ты все ноешь, загорелая ты блядь? — сказала Света.

— Какая я блядь! — возмутился Ванечка. — Ты же прекрасно знаешь, что я девственница!

— Света, отстань от Вани, — зашикали гости. — Иван, расскажите, расскажите нам что-нибудь. Расскажите нам, как вы пришли в большой спорт!

— Ну, как пришла, как пришла? Обычно пришла, — сказал Ванечка, который в отсутствие телекамер всегда говорил о себе в женском роде.

— Вы себе детскую спортивную школу хорошо представляете? Стоят мальчики, носочки тянут, ножки кривенькие, сами бледненькие, корявенькие такие… — Ваня скривил свои невероятные губы, пытаясь изобразить уродливых мальчиков.

— И тут открывается дверь, и в зал заходит королева, — Ванечка сделал паузу, оглядел гостей и пояснил:

— Входит королева! То есть я. Вот так и пришла в большой спорт. Папа не хотел меня отдавать вообще-то. Он думал, что в фигурном катании одни пидоры. Так оно вообще-то и есть. Но мамочка настояла, дай ей Бог здоровья, — Ванечка положил на тарелку продолговатый шоколадный эклер и вытянул длинные стройные ноги на ручку кресла, в котором сидел Борис. Ванечка не скрывал, что он без ума от Бориса. Он откусил эклер, не сводя с Бориса перламутровых глаз.

— Ванечка, вы едите столько сладкого, как вы остаетесь в такой форме? — спросила одна из гостей, тяжело передвигая губы.

— Он не сладкое ест, — перебила Света. — Он просто не может упустить ничего в форме хуя.

Ванечка, наконец, обиделся. Бросил эклер, красиво сложил ноги и принялся стучать кнопками мобильника. Света победоносно оглядела гостей.

— Иван, кому вы пишете? — спросил генерал, бестактный в силу профессии.

— Кому-у-у! — простонал Ванечка. — Кому я могу писать! Кому я нужна? Я в пасьянс играю, а не пишу!

— Не говорите так, Ванечка, — защебетали гостьи, — вы всем нужны!

— Я-то — всем, — согласился Ванечка, — а мне-то — никто! Ко мне полгорода в любовники лезет, все эти депутаты-прокуроры, я для всех для них лакомый кусочек. Они же видят: девочка не дура, ноги на стол не ставит, в носу не ковыряется. А я, если не захочу, любому депутату могу сказать: «Пошел на хуй, старая блядь!»

Тут жена генерала завершила шоу-программу по обихаживанию гостей мужа, сняла перчатки, села к столу и ни с того ни с сего сказала:

— Почему в Москве так много стало хачей, кто-нибудь знает? У нас такой скандал в садике был позавчера. Стоят детки на утреннике, чистенькие, беленькие, и вдруг воспитательница объявляет: «А сейчас Илона Дзугаева и Фатима Мамедова станцуют нам танец «Русские матрешки»! Вы представляете??? Это же ужас! Половина родителей забрала детей из садика на следующий день. И это элитный, между прочим, садик!

Ванечка загоготал, сполз со стула под стол и задрыгал ногами — то ли от веселья, то ли чтобы показать Борису дополнительные возможности своих ног.

— Нет, ну что происходит, олимпийский чемпион под столом валяется, а никому и дела нет! — сказала Света.

— Фатима Дзугаева — русская матрешка! Ой, сейчас умру! — хохотал Ванечка. Вдруг он резко посерьезнел и сел обратно на стул.

— А мне в Федерации кровь пьют евреи. Там вообще теперь одни евреи.

— Ванечка, вы антисемит? — спросила Нора.