В мозг

– Я вооружусь таким же. Прыгунцов несколько сотен.

– Где вы сейчас, Юрий?

– В Ненашево, это рядом с мемориальным комплексом.

– Я сообщу нашим. Скоро буду.

Юрий Петрович нажал отбой и задумался. Рука порезана, зато колено, несмотря на события последних дней, практически не болит. Но все старческие болезни ничто в сравнении с Колей, смерть которого заполняла сейчас все существование Юрия Петровича.

– Дикие времена? – нарушил затянувшееся молчание Горбань.

– Видимо, так. Что думаете делать?

– Сейчас вечер, а прыгунцы не улетели. Значит, придется воевать. Своим я уже скинул весточку.

– Каким образом скинули, если не секрет? У вас есть смартфон?

– Нет, нечем смартфоны подзаряжать. Возиться с генераторами слишком долго, не оправдывает себя. Бензина едва хватает на бульдозеры: приходится перегонять, нам же только бракованный поступает.

Юрий Петрович кивнул.

– Не весточку, а метку с гибелью парня, – продолжал Горбань. – Мог записать ролик, но нет необходимости. Сами догадаются: прокаженные – народ сообразительный.

Юрий Петрович, продолжая крутить смартфон в руках, заглянул в новости. О перестрелке в районе космической пирамиды уже писали.

«Неуравновешенный маньяк явился к космическому кораблю инопланетян с оружием в руках и принялся угрожать. Урезонить его не удалось. В результате начавшейся перестрелки человек получил смертельное ранение. Инопланетяне выражают сожаление по поводу произошедшего инцидента и предлагают выделить территории, на которые могут безбоязненно приземляться».

«Не будет вам территорий для приземления, – подумал Юрий Петрович с ожесточением. – Ничего вам будет. Дикие времена наступили».

Застенчивый Коля стоял перед его мысленным взором, как живой.

28. Объясняю теорию*

Вечером я и Профессор сидели в кафешке, которая, похоже, становилась чем-то вроде шпионской штаб-квартиры.

Профессор был сосредоточен и хмур. Впрочем, он сосредоточен всегда, а вот нахмурен лишь в моменты опасности.

С другой стороны, что нам угрожало? Если ММ и распространялось по планете, что было весьма вероятно, то мы были одними из миллиардов людей, подпавших под эволюционный скачок. Так чем мы с Профессором выделялись из толпы? По сути, ничем. Впрочем, я выделялся: тем, что эволюционный скачок начался с моих раздумий об экономической теории, тем самым я стал первым человеком, проникнувшим в ММ. Но об этом знал только мой приятель, а больше никто.

Я взглянул на Профессора и спросил:

– Как успехи, Кью?

– Ты первый начнешь или я?

Профессор имел в виду: кто первый сообщит о своих достижениях за прошедшее время.

– Лучше ты.

– Хорошо, пускай буду я. Могу тебя огорчить – или обрадовать, не знаю, как ты отреагируешь. Операционку Мозгомирья заменить невозможно. Мне не удалось, как ни старался. Скажу больше, я связался с очень знающими людьми, которые влипли в Мозгомирье вместе с нами. Им тоже не удалось. Операционка в виде твоей экономической теории сидит в Мозгомирье как влитая. Похоже, она намертво слилась с биосом и теперь представляет с ним единое целое.

– Что такое биос? – поинтересовался я простодушно. – Нельзя ли его заменить?

Профессор бросил на меня выразительный взгляд, из которого следовало, что профанам лучше помолчать.

– Биос можно заменить только с самим Мозгомирьем.

– Ясно.

– Могу также сказать, что мои знакомые усиленно изучают интерфейс, но пока никаких соображений на этот счет. Взаимные ссылки на людей и вещи представляются во многом хаотичными.

Я возмутился.

– Нет там ничего хаотичного! Строгая экономическая теория. Будь она не строгой, сомневаюсь, что Мозгомирье смогло бы загрузить ее в себя. Это неспроста! Возможно, Мозгомирье все-таки специально заточено под мою теорию, поэтому и загрузило ее в качестве операционки. Все очень непросто, Кью.

Профессор кивнул.

– Может статься, и так. Мы пытались скормить Мозгомирью некоторые учебники по экономике, в том числе нобелевских лауреатов – ничего не вышло. Мозгомирье отторгает нобелевских лауреатов.

Я заулыбался.

– Поэтому, – продолжил Профессор, – твои пояснения необходимы. Валяй, рассказывай, что собой представляет твоя экономическая теория. Не исключено, это поможет мне разобраться с эволюционным софтом. У тебя час времени.

– Это все равно что попросить пересказать «Войну и мир» за десять секунд.

– У тебя нет выбора, Ванька. Начинай.

– Кью, ты не осилишь. Экономика требует специальной подготовки.

– Я слушаю.

– Ладно, но я предупредил. Начну с того, что моя экономическая теория представляет собой творческую переработку теории трудовой стоимости. Основной постулат данной теории, и моей тоже, гласит: товары должны обмениваться по эквивалентной стоимости.

– Это как?