В начале

Неубедительность кровной мести очевидна, поэтому даже в дописьменных обществах делались попытки взять ее под контроль. В развитом обществе, где существует писаный кодекс законов, дело об убийстве рассматривает суд: в соответствии с определенными юридическими нормами судья определяет меру наказания (при этом обязательно оценивается тяжесть преступления) – и наказание венчает все дело.

Вовсе не обязательно, что под наказанием всегда понимается смертный приговор: бывает непреднамеренное убийство, убийство в состоянии аффекта, убийство при самообороне и так далее. В библейском стихе о градациях нет и речи, и это также свидетельствует об очень примитивной стадии, на которой находилось человеческое общество.

Этот стих часто использовали для оправдания смертной казни; из него также можно сделать вывод, что убийство не так уж и плохо (по меньшей мере, искупимо), если при этом не проливается кровь. Так, Одо, епископ Байе, единокровный брат Вильгельма Завоевателя, шел на бой, вооружившись только булавой. Сотрясение мозга как метод убийства казалось ему более богоугодным делом, чем употребление мечей, копий и стрел, то есть оружия, созданного для кровопролития.

7. вы же плодитесь и размножайтесь, и распространяйтесь по земле, и умножайтесь на ней.

8. И сказал Бог Ною и сынам его с ним:

263. В «Яхвисте» решимость бога не уничтожать вторично дело рук своих – результат молчаливого размышления (Быт. 8:21). Здесь же, в «Жреческом кодексе», бог сообщает о своем решении непосредственно Ною и его сыновьям. «Жреческий кодекс» стремится обставить дело законным образом, поэтому между богом и Ноем заключается нечто вроде соглашения (завет).

9. вот, Я поставляю завет Мой с вами и с потомством вашим после вас,

264. В каком-то смысле запрет на поедание плодов с дерева познания тоже был соглашением. Адам пообещал не есть плоды, а бог взамен сделал так, чтобы в мир не вошла смерть. Отведав плод, Адам нарушил соглашение.

Теперь соглашение формулируется заново в более позитивном смысле. Ной и его сыновья должны соблюдать запрет на убийство и употребление в пищу крови, а бог за это обещает не разрушать мир и не покушаться на жизнь.

10. и со всякою душею живою, которая с вами, с птицами и со скотами, и со всеми зверями земными, которые у вас, со всеми вышедшими из ковчега, со всеми животными земными;

265. Здесь фраза составлена так, будто бог соглашается сохранить каждый вид, и действительно, люди в прошлом считали, что все виды не только существовали от века, но будут продолжать существовать до самого конца мира. Однако ныне мы знаем, что множество видов уже вымерло и много видов вымирает ежегодно – как правило, в результате деятельности человека.

11. поставляю завет Мой с вами, что не будет более истреблена всякая плоть водами потопа, и не будет уже потопа на опустошение земли.

266. Поскольку совершенно очевидно, что люди, вообще говоря, никогда не подчинялись запретам на убийство и употребление в пищу крови, мы можем предположить следующее: начиная с Ноевых времен, бог стал удовлетворяться только лишь наказанием грешника и отказался от мысли насылать кару на «всякую плоть», как было раньше. Более того, бог отверг потоп как средство казни, хотя, видимо, все остальные методы остались в его распоряжении.

267. С научной точки зрения, обещание не насылать потоп имеет под собой все основания, потому что в Ноевы времена на Земле не было – да и поныне нет! – такого количества воды, чтобы обеспечить потоп.

Если, однако, в слово «земля» мы будем вкладывать тот же смысл, что и шумеры, то есть долина Двуречья и прилегающие территории, то увидим, что обещание не было сдержано. На протяжении последних четырех тысяч лет здесь происходили бесчисленные наводнения. Некоторые из них унесли больше жизней, чем знаменитый шумерский потоп, который разразился в 2800 (или около того) году до нашей эры. В сущности, каждый год на Земле где-нибудь да происходит наводнение.

12. И сказал (Господь) Бог: вот знамение завета, который Я поставляю между Мною и между вами и между всякою душею живою, которая с вами, в роды навсегда:

268. Для того чтобы придать соглашению законную форму, богу нужно скрепить договор доказательством, и он тут же являет его в виде атмосферного явления.

13. Я полагаю радугу Мою в облаке269, чтоб она была знамением (вечного) завета между Мною и между землею.

269. Этот стих можно истолковать таким образом, что бог – после того как вернул во вселенную, хотя бы частично, хаос на время потопа – теперь задним числом пытается устранить недоделки и создает радугу, которой раньше не было. С другой стороны, легенда о сотворении, изложенная в «Жреческом кодексе», гласит, что вселенная была «завершена», следовательно, можно предположить альтернативную версию: радуга существовала еще до потопа, но сейчас ей предуготовано новое назначение.