В начале было Слово. Проповеди

Если человек привык осуждать, то через некоторое время это становится болезнью, так что он уже не может не осуждать. При этом что-то изменяется в самом уме человека, ум становится поврежденным. Отцы называют эту болезнь «испорченный помысел». Человек с испорченным помыслом начинает страдать болезненной слепотой: его ум становится неспособным правильно видеть реальность, но представляет ее в искаженном виде. Он всегда и во всем начинает видеть только плохое, а хорошего не видит. Он видит плохое даже там, где его нет, и не видит хорошего там, где оно явно и очевидно для всех. Старец Паисий Афонский сравнивает такое состояние со станком, который льет пули. Какой бы материал мы в этот станок ни загрузили, он все равно льет только пули — из золота ли, железа ли, пластмассы, глины или шоколада. Ничего другого производить он не умеет. Так и человек с испорченным помыслом: в любой ситуации, в любом человеке, в любой полученной информации он видит и находит только то, за что можно осудить, за что можно порицать. Того, за что можно похвалить, одобрить, он не видит. И если попытаться ему указать на это, попытаться его исправить, то он отказывается признавать свою неправоту, свою ошибку и болезнь. Он считает, он совершенно уверен и убежден, что он прав, что он ясно и точно видит истину, а остальные ошибаются и не видят ее. Этот странный обман чем-то напоминает известную жульническую игру в наперсток, когда человек, перед которым шулер крутит наперстки, бывает абсолютно, на все сто процентов, уверен, что знает, под каким наперстком находится шарик, однако, когда наперстки поднимают, то оказывается, что он находится совсем не там, и человек проигрывает крупную сумму денег…

Вот так и диавол, мастер разных тонких обманов, поражает ум человека слепотой, так что он начинает превратно видеть вещи. И человек тогда бывает совершенно искренне убежден в своей правоте, потому что его ум с испорченным помыслом именно так показывает ему окружающий мир — показывает искаженно и ложно. Это как если бы самое доброе и красивое человеческое лицо мы стали рассматривать через кривое зеркало — конечно, оно показалось бы нам безобразным и отталкивающим — не потому что лицо такое, а потому что зеркало испорчено.

Старец Паисий говорит, что все люди делятся на две категории. Первые подобны пчеле, а вторые подобны мухе. Как ведет себя пчела? Например, она залетает случайно в какое-нибудь скверное место, скажем, в привокзальный туалет, где много грязи и нечистоты. Но пчела как бы не замечает всего этого, она пролетает мимо и находит в дальнем углу кусочек мармелада, забытый ребенком. Муха же ведет себя совершенно по-другому. Когда она прилетает в прекрасный цветущий сад, то не замечает благоухающих цветов, а пролетает мимо них и, найдя в дальнем углу какую-нибудь гадость, садится на нее…

Всеми силами, братия и сестры, мы должны стараться избавиться от страсти осуждения. Нужно очень остерегаться кого-либо осуждать, чтобы не испортился наш ум и не стали бы мы больными и нечистыми мухами. Не будем никого осуждать даже в том случае, когда чья-либо вина или порочность явна и несомненна. Один суд человеческий, и совсем другой суд Божий. Иуда был в числе ближайших учеников Христа и совершил множество чудес, а разбойник совершил множество злодеяний и сидел в тюрьме, ожидая казни. Но вот прошло всего несколько часов, и мы видим, что разбойник первый из всего человечества вошел в Рай, а Иуда предал Христа и пошел в ад. Где же правота суда человеческого? Не является ли суд человеческий ложью и заблуждением? Не потому ли и дана нам заповедь «не судите», — ибо наш суд почти всегда оказывается неверным и противоречащим Божию суду, извращающим Божий суд?

Как же нам научиться не осуждать? Старец Паисий советовал для этого мысленно поставить себя на место того, кого хотим осудить. Он говорил, что если мы будем так поступать, то не осудим даже шипящую на нас ядовитую змею. В самом деле, поставим себя на ее место: змея всю зиму сидела в холодной сырой норе, наконец пришло лето, и она выползла погреться на солнышке. И тут какие-то люди бросаются на нее с палкой или кидают камнями — разве любой на ее месте не стал бы шипеть и кусаться?