В начале было воспитание

Мысль написать о Юргене Барче принадлежит отнюдь не мне. Одна из читательниц «Драмы одаренного ребенка» прислала письмо, из которого я, с ее позволения, приведу следующий отрывок.

«От книг двери тюрем не распахиваются, однако есть книги, благодаря которым у тебя хватает духа пытаться взломать эти двери. Среди них Ваша книга занимает особое место.

В одном месте (страницу я не помню) Вы пишете о применении по отношению к детям телесных наказаний и подчеркиваете, что ситуация в Германии вам неизвестна (здесь не совсем верно передана моя мысль. — А. М.). Могу подтвердить Ваши самые худшие опасения. Неужели Вы думаете, что нацисты смогли бы создать систему концлагерей, если бы в детских комнатах немецких домов не царил культ таких воистину пыточных инструментов, как палка, трость, выбивалка для ковров или ремень? Мне 37 лет, я мать троих детей, и до сих пор с переменным успехом я пытаюсь преодолеть губительные для души последствия пресловутого старого воспитания. Я хочу, чтобы мои дети выросли свободными людьми.

Вот уже почти четыре года я „героически борюсь“, но в душе моей по-прежнему присутствует образ сурового отца, всегда готового наказать своих детей. Мне даже не удается сделать его хоть немного более человечным. В новом издании Вашей книги, я надеюсь, вы отведете Германии первое место в перечне тех стран, где больше всего истязают детей. На наших улицах их умирает гораздо больше, чем в остальных европейских государствах. Опыт жестокого обращения с детьми по-прежнему передается из поколения в поколение, но любой, кто захочет выяснить, что конкретно родители делают со своими чадами, натолкнется на глухую стену молчания. Но даже если кому-то и удастся заглянуть за нее, благодаря осознанию важности проблемы и пройденному курсу психоанализа, он будет молчать, т.к. знает, что ему никто не поверит. Скажу сразу, чтобы Вы поняли меня правильно: я выросла отнюдь не в асоциальной среде, а во вполне благополучной семье, принадлежавшей не просто к среднему классу, а к его привилегированному слою. Мой отец был священником. Так вот, в этой „гармоничной атмосфере“ я регулярно получала порцию побоев».

Эта читательница обратила мое внимание на книгу Пауля Моора. Благодаря ей я занялась изучением судьбы Юргена Барча, и это оказалось для меня очень полезным. Я также узнала довольно много о собственных защитных механизмах: раньше я кое-что слышала о деле Барча, но как-то не слишком интересовалась им. И лишь это письмо побудило меня встать на путь, который я непременно должна была пройти до с конца. У меня просто не было другого выбора.

Теперь я знаю, что во всех европейских странах с детьми обращаются одинаково жестоко, и Германия вовсе не главенствует в этом списке. Иногда нам невыносимо трудно признать горькую истину, и поэтому мы предпочитаем тешить себя иллюзиями. Наиболее распространенный защитный механизм — перенос во времени и пространстве. Так, например, мы готовы признать факты жестокого обращения с детьми в прошлом столетии или в каких-нибудь далеких странах и как-то не замечаем, что то же самое происходит у нас, здесь и сейчас. Есть и другой метод внутренней защиты. Если кто-либо, подобно моей читательнице, смело решится ради своих детей искать ответы на все вопросы, касающиеся его детства и убедится в том, что он стал жертвой насилия, то почти наверняка он уверит себя в том, что далеко не везде дела обстоят так плохо и что в других странах и в другие времена с детьми обращались гораздо более гуманно, чем в непосредственной близости от него самого. Как известно, без надежды жить нельзя, и возможно именно она способствует зарождению иллюзий. Поэтому я совершенно уверена в том, что даже после ознакомления с приводимыми ниже фактами некоторые читатели будут по-прежнему пребывать во власти заблуждений. Однако эти факты дают нам возможность понять, что творится в относительно благополучной Швейцарии, где, как и в Германии, «черная педагогика», как мы увидим, живет и процветает. Я взяла эти данные из сборника, составленного специалистами службы доверия в Эфлигене, кантон Берн. Характерно, что сам сборник был разослан в редакции более чем двухсот газет, но только две из них опубликовали выдержки из него[15]. Вот хроника всего лишь одного месяца.

05.02. Ааргау: Отец жестоко избивал кулаками, бичом и т.д. своего семилетнего сына, а также регулярно запирал его в чулане. Бил он и свою жену. Причина: алкоголизм и финансовые трудности.

05.02. Санкт-Галлен: Двенадцатилетняя девочка рассказывает, что родители бьют ее ремнем за любую провинность, превратив ее жизнь в сущий ад.

05.02. Ааргау: Отец бил двенадцатилетнюю девочку кулаками и брючным ремнем. Он запретил дочери иметь друзей, относясь к ней как к своей собственности.

07.02. Берн: Семилетняя девочка сбежала из дома. Причина: мать в наказание постоянно бьет ее выбивалкой для ковров. По мнению матери, применение телесных наказаний вплоть до наступления школьного возраста никак не отразится на душевном здоровье дочери.