В начале пути

Это лишний раз подтвердило, что государь взялся за Урал и Алтай вполне серьезно и вдумчиво. Более лучших кандидатов ему было попросту не сыскать. Разве только сам Демидов управился бы ничуть не хуже. Но как раз его-то аппетиты государь и решил малость поумерить. Обкладывает, как медведя в берлоге? Неужели все так плохо? Да нет же. Чего ему разводить политесы пусть и с богатым, преуспевающим, но заводчиком, которого можно раздавить одним махом.

Не-эт, Демидов ему нужен. Но и слишком много воли ему он не даст. Акинфий Никитич вдруг осознал, что ему позволят поставить еще хоть с десяток заводов. Захочет, поставит и два десятка. Ему помогут людишками, хоть крепостных предоставят, хоть каторжан. Во многом пойдут навстречу, только бы работал на благо как свое, так и империи. Он может стать еще богаче, но никогда ему не подняться выше нынешнего положения. О мечтах стать эдаким удельным сибирским князем можно было позабыть.

А вот это еще бабка надвое сказала. Помнится, никто не верил в то, что Демидовы смогут выстоять и возвыситься. Однако вопреки ожиданиям этих «доброжелателей», вопреки различного рода козням они смогли и выстоять, и подняться в своем положении. Всего, о чем мечтал Никита Демидович, он достиг. Теперь черед Акинфия Никитича. Ничего еще не закончилось. Все только начинается.

Покинув Берг-коллегию, Демидов уже точно знал, куда отправится. Надо бы засвидетельствовать свое почтение Елизавете Петровне, дочери Петра Великого. Пока юный Петр не озаботится супругой, цесаревна прямая наследница российского престола. Умышлять против государя Демидов не собирался, во всяком случае пока. Но и он, и его отец всегда были людьми практичными и предусмотрительными.

Петр Алексеевич начал заворачивать слишком круто. Как бы это не привело его к какой беде. А если таковое случится, то нужно быть готовым. Не дело складывать все яйца в одну корзину. Непрактично это. К тому же если случится, что дела пойдут именно так, то неплохо бы оказаться у истоков. Новый правитель, взошедший на престол, непременно будет благодарен тем, кто оказался рядом в трудную минуту, оказав поддержку.

Елизавета жила своим двором, в отдельном дворце. Содержания от казны ей вполне доставало для того, чтобы вести активную светскую жизнь. Опять же подспорьем в том служили доходы от принадлежащих ей деревенек. Было у нее и свое окружение, правда, по большей части происходило это оттого, что Петр Алексеевич стал вести замкнутый образ жизни.

Но, памятуя о том, что она пока еще наследница, посещали ее далеко не только склонные к праздности особы. Не забывали преподносить и подарки. Демидов тоже озаботился таковым. Елизавета по праву считалась красавицей и обожала всевозможные наряды и украшения. Причем такие, которых ни у кого не было. Никаких сомнений, уральские самоцветы придутся ей по душе.

Глава 9 Саглино

Очередная колдобина, и карандаш обломился с тихим хрустом. Впрочем, Петр скорее догадался о нем, нежели услышал. Немудрено, расслышать такой звук в карете, несущейся по неровной дороге, когда вокруг стоит постоянный грохот и стук копыт, практически нереально. Да что хруст, тут и поговорить спокойно нельзя, приходится повышать голос, чтобы тебя услышали.

Чертыхнувшись, он протянул карандаш сидящему напротив Василию. Тот только вздохнул и, приняв палочку с черным стержнем посередине, в очередной раз вооружился маленьким остро отточенным ножом. А вы попробуйте заточить такой инструмент, когда вас нещадно трясет, тогда и оцените все прелести.

Такие карандаши немцы уж лет десять делают, черный стержень, состав которого держат в тайне, не отличается твердостью и с легкостью обламывается как при использовании, так и при заточке. Впрочем, предназначены эти карандаши для художников, которые делают свои наброски в куда более лучших условиях, чем походные. Но Петр не мог отказаться от возможности использовать вместо пера и чернил карандаши, уж больно они удобны для письма и черчения.

Петр взглянул на Василия, затачивающего карандаш. Старается денщик, от усердия даже язык высунул. Штука дорогая, а государь в последнее время отличается бережливостью, с каждым днем все больше походящей на скупость. Так и есть. Хрупкий стержень обломился, что вызвало на лице Василия очередную кислую мину.

Решив, что так дело не пойдет, Петр отобрал у Василия карандаш, не то сточит до основания, и спрятал в полевую сумку. Извлек другой, со свинцовым стержнем. Он куда прочнее, а потому для работы в карете подойдет больше. Правда, есть весьма существенные недостатки – в отличие от немецкого он оставляет хотя и четкие, но бледные линии, и стереть их при всем желании не выйдет.

Примерно через час Петр закончил выводить каракули в своей книжице. Взглянул на работу и остался недовольным полученным результатом. Нет, мысль, возникшая в голове, была довольно удачной и в чем-то даже необычной, хотя он и не знал, когда сможет к ней вернуться. Однако по сложившейся привычке поспешил ее записать.