В начале всех несчастий: (война на Тихом океане, 1904-1905)

По возвращении Хайяси из Парижа (19 ноября 1901 г.) лорд Лэнсдаун немедленно осведомился о судьбе общего дипломатического детища. Англичанин потерял душевное равновесие, узнав, что текст договора еще обсуждается японской стороной. Лорд мрачно напомнил, что затяжка смертельно опасна. Утечка информации по данному договору нетерпима. Под угрозу поставлены британские интересы в Индии и Китае, «на защиту» которых был направлен договор. Если о нем узнают на континенте, то комбинация немцев, французов и русских способна нанести Британии непоправимый ущерб.

Лорд Лэнсдаун интересовали, пишет Хайяси, «цели визита маркиза Ито в Россию, ему бы хотелось видеть маркиза в Лондоне. Казалось, что он раздражен нежеланием Ито. Лэнсдаун сказал, что, если намерением японского правительства является выработать соглашение с Россией — и это на фоне того прогресса, который обозначился в японо–британских отношениях — то британское правительство просто впадет в ярость». Англичане в своем стремлении к дипломатическому переустройству мира зашли так далеко, что начали оказывать давление на японскую сторону. Русские (объясняли англичане японцам) могут заключить по видимости благоприятный договор, но им никак нельзя доверять.

Последним деянием Ито как сторонника договоренности с Россией были его сообщения в Токио о своем несогласии с японо–британским договором. Говоря о России, он обещал «искренне убедить императорское правительство встать на путь поисков дружеской гармонии. Но это будет невозможным после заключения Японией договора с Великобританией». Эти страны испытывали взаимную неприязнь. Но в японской столице кабинет министров 9 декабря 1901 г. отверг совет Ито наладить отношения с Россией. Обращаясь к императору, Кацура и Комура проигнорировали совет старейшего политического деятеля. Одновременно Кацура убеждал Ито, что обоюдоприемлемого договора с Россией ждать не приходится, а англичане из–за затяжек уже склонны выйти из достигнутых договоренностей. Очевидным стало ослабление позиций Ито и стоящих за ним сторонников союза с Россией. Япония очевидным образом становилась на путь, где ее на международной арене прикрывала Британия, а сама она начинала готовиться к войне с Россией. Договор между Англией и Японией был подписан 30 января 1902 г. и опубликован десятью днями позже. Благодарный император сделал Кацуру графом, Комуру бароном, а Хайяси — виконтом. В Токио царило ликование. Вот как оценивает договор в своих мемуарах Хайяси: «Альянс был эпохальным событием. Славные победы нашей армии и флота в русско–японской войне и великая битва в Цусимском проливе не было бы без заключения англо–японского договора».

Война с Россией вошла с сферу реальности. Действия царского правительства в Китае (Маньчжурия) и в Корее укрепили японскую элиту в необходимости войны. Договор с Великобританией как бы санкционировал этот курс. Теперь Япония могла не бояться европейской солидарности и международной изоляции. Вся мощь британской империи стояла теперь на стороне Токио. Японские военные начали подготовку немедленно — и не где–нибудь, а на холодном Хоккайдо, в условиях, приближенных климату Сибири. Учения велись с таким тщанием, что примерно 300 солдат замерзло от обморожения.

12 февраля 1902 г. осмелевший Комура телеграфировал послу Японии в Пекине Учиде передать китайскому руководству (принцу Чину), что, если Китай не выполнит свои обещания, данные великим державам по «боксерскому» протоколу от 7 сентября 1901 г., «японское правительство, ради исправления сложившегося положения, выдвинет перед китайским правительством новые требования». Новый фаворит — Юань Шикай прилагал все силы для сближения с Японией.

Петербург ищет союзников

Царь и его окружение несомненно ощутили холод от того сдвига, который ознаменовал собой союз Лондона и Токио. Проведение активной политики и в Европе и в Азии требовало глобального видения. В Петербурге в 1902 г. генеральный штаб ВМС создал отделение планирования боевых действий, но пока оно смотрело на Балтику, а не на Тихий океан. Возникли проблемы с личным составом флота. Быстрый рост флота потребовал рекрутирования матросов — теперь их брали не только из портовых городов, но и из глубинной России. Прибывшие с полей крестьянские дети с великим изумлением взирали на стальные дымные громады.