В нашем доме на Старомонетном, на выселках и в поле

Остается неясным одно обстоятельство. Андрей Александрович не называет В. И. Вернадского в числе исследователей, повлиявших на его творчество. Между тем, работая в КЕПСе, он был лично знаком с Владимиром Ивановичем и, казалось бы, излагая свои представления о географической оболочке, должен был не один раз упомянуть его труды. Ведь григорьевская концепция органически связана с учением Вернадского о биосфере и его анализом оболочечного строения Земли. Может быть, как заметила Т. Д. Александрова (устное сообщение), дело в том, что А.А. воспринимал Вернадского как геохимика, а не как географа.

Характеризуя особенности школы А. А. Григорьева, В. С. Преображенский («Основные вехи творческого пути А. А. Григорьева», Изв. РАН, сер. геогр. 1997. № 5. С. 53–61) выделяет ее следующие черты:

• вследствие своей широты школа перешагнула стены Института географии; об этом свидетельствуют имена учеников и соратников: СВ. Калесника, М. И. Будыко, Ф. Н. Милькова, И. М. Забелина;

• в формировании школы участвовали на только ученики; это пришедшие в Институт Б. Л. Дзердзеевский, М. И. Львович, Л. Л. Россолимо; они изучали географические процессы, владели балансовым методом;

• наиболее удачными концепциями, развивавшимися в рамках школы, были идеи А. А. Григорьева о географической оболочке и едином физико-географическом процессе.

К этим привычным характеристикам добавляются реже упоминаемые, но тоже важные черты творчества А. А. Григорьева. Во-первых, это его интерес к социальным и экономическим аспектам географии. Примером может служить одна из самых ранних статей на эту тему, опубликованная в 1922 г. «Экономическая география как географическая дисциплина и вопросы районирования» (Географический вестник, Т. 1. Вып. 2-3. С. 16–21), а также работы последующих лет – вплоть до 1930 г., когда, как отмечает В. С. Преображенский (Известия. 1997), А.А. под давлением обстоятельств оставил эту тему. Во-вторых, стоит напомнить об интересе Григорьева к страноведению, к региональным исследованиям. Возможно, это направление его творчества сложилось еще в ранние годы учебы и работы в «Новой энциклопедии Брокгауза и Эфрона».

Много шире, чем перечень фамилий учеников, приведенный выше, действительный круг соратников. Об этом прямо свидетельствуют посвящения, которые мы обнаруживаем на книгах, подаренных Андреем Александровичем коллегам. Так, на титульной странице одной из своих теоретических монографий он написал: «Моему испытанному соратнику Мурзаеву Э. М. на добрую память».

Как же описать школу А. А. Григорьева в нескольких словах? Процессная? Оболочечная? Балансовая? Геофизическая? По-видимому, совокупностью всех названных выше научных идей эту школу охарактеризовать нельзя – их много и они весьма разнообразны. На мой взгляд, не характеризуют специфику школы А.А. и его работы социально-экономического, страноведческого и регионального направлений. Существует, однако, некое обобщение, которое включает, как мне кажется, главные особенности всего творчества Григорьева. Это обобщение принадлежит В. Бунге (Теоретическая география. М.: Прогресс. 1962. 203 с): «Вне зависимости от характера и вида перемещения оно оставляет след на Земле, иначе говоря, участвует в создании ее геометрии. В свою очередь геометрия вызывает перемещения». В этой формуле присутствует вечная тема географии – связь морфологии и процессов. Именно она составляет существо исследований А. А. Григорьева. И она же продолжает питать исследования во множестве отраслей географии. Достаточно вспомнить ландшафтно-геохимические арены М. А. Глазовской (1967), структуры почвенного покрова В. М. Фридланда (1972), граничные поверхности в океане Т. А. Айзатулина, В. Л. Лебедева и К. М. Хайлова (1976), нуклеарные геосистемы А. Ю. Ретеюма (1980).

Поэтому школу А. А. Григорьева, вернее – сквозную тему его творчества – я назвал бы процессно-морфологической.

Пожалуй, одна из самых характерных работ Андрея Александровича, непосредственно посвященных этой теме, это его «Опыт характеристики основных типов физико-географической среды». Работа была написана в 1938-1942 гг. Вот как сам автор говорит о ее замысле: «Данная работа, состоящая из четырех частей, опубликованных в разные годы, ставила своей целью охватить все существующие на Земле основные типы физико-географической среды, обрисовав их в первую очередь с точки зрения протекающих в них процессов и их интенсивности, а равно с точки зрения типичных для них балансов вещества и энергии»[3]. Этой работе предшествует менее детальная публикация 1937 года, название которой еще полнее соответствует теме «процессы – морфология». Это «Опыт аналитической характеристики состава и строения физико-географической оболочки земного шара»[4].